|
|
Для многих из них несколько неожиданным оказалось столкновение с чрезвычайно широким, поистине безграничным семантическим диапазоном самого понятия "интуиция": от смутного полуосознанного "предчувствия", близкого по своему характеру и форме проявления к психобиологическому инстинкту животных, до высших форм творческого мышления, имеющих место в науке и искусстве. По современным представлениям интуиция это и "вид знания", и "специфическая способность", и "особое чутье", и "догадка", и "мгновенное восприятие", и даже "фантазия".
Следует отметить, что отсутствие в науке твердых и ясных представлений на этот счет, невозможность проверки результатов исследований экспериментальными методами создали условия для проникновения в широкую печать недостаточно квалифицированных и путаных мнений. Многие авторы независимо от рода их профессиональной деятельности и научных интересов, затрагивая в той или иной мере вопросы теории творчества, считают своим долгом попутно обогатить проблему интуиции новыми, как правило весьма произвольными, дефинициями. В результате этого, как справедливо отмечалось специалистами, среди того, что пишут и говорят об интуиции, общим является лишь само слово "интуиция".
В поисках решений проблемы интуиции многие философы пошли по пути выявления сущности феномена через исследование некоторых его специфических свойств и особенностей, таких, например, как "непосредственность", считая последнюю важнейшей, наиболее характерной особенностью интуитивного мышления, определяющую его гносеологическую сущность, причем это в равной мере относится как к интуиции чувственной, так и интуиции рациональной. Сложнее обстоит вопрос с эвристической интуицией. Однако последняя представляет собой одну из форм интеллектуальной деятельности, хотя и весьма специфическую, но вряд ли благодаря этому обстоятельству выходящую за рамки теоретической формы познания. Эвристическая догадка возникает внезапно и без видимого опосредствования мышлением в логико-дискурсивной форме. Естественно, что "непосредственность" подобного рода отличается от того понимания непосредственности, которое имеется в виду при чувственной интуиции.
Таким образом, непосредственность является существенной чертой как чувственной, так и рациональной интуиции. Однако если очевидность непосредственности чувства не вызывает сомнений, равно как и то, что данная форма познания не представляет собой сложной гносеологической проблемы, то непосредственность рациональной интуиции (непосредственность абстрактных форм мышления), напротив, является чрезвычайно важной проблемой гносеологии, которую не могли правильно решить ни античные философы, ни рационалисты. Основная ошибка как Платона, так и рационалистов XVII в. состоит в том, что, во-первых, непосредственности придавалось абсолютное значение и, во-вторых, интуиция, как непосредственная форма знания, рассматривалась как самостоятельная и независимая форма постижения истины, причем более надежная, чем все прочие. Впервые это заблуждение было преодолено в диалектической системе Фихте – Гегеля.
Гегель выступил решительным противником абсолютизации непосредственности в познании. Прежде всего встал вопрос о том, являются ли чувства человека всегда непосредственной данностью. Очевидно, что такие формы психического отражения, как инстинкт и другие чувства, не выходящие за границы психобиологического регулирования, изначальны, непосредственны. А если речь идет о чувствах, включенных в систему сознательной деятельности? Гегель исходит из предположения, что в сознательной деятельности человека нельзя резко разграничивать чувства и мышление. В человеческом созерцании имеются элементы мышления. Чувства опосредствуются мышлением. В отличие от чувств животного чувства человека активизированы сознанием. В человеческой практике, отмечал К. Маркс, чувства становятся "теоретиками".
Гегель рассматривал непосредственное знание через призму диалектического характера знания, где каждая из его сторон (моменты непосредственного и опосредствованного) выступают как противоречивые стороны единого и неразрывного целого. "Во всех... случаях непосредственность знания не только не исключает его опосредствования, но даже, наоборот, они так связаны друг с другом, что непосредственное знание представляет собой как раз продукт и результат опосредствованного знания"105.
Непосредственность всегда диалектически снимается опосредствованием, как результат онтогенеза и филогенеза. Эту мысль Гегеля В. И. Ленин отметил в своих конспектах "Науки логики". Основным для науки, говорил Гегель, является не изначальный характер непосредственного, а то, что непосредственное и опосредствованное в знании представляют нескончаемый круговорот, в котором конец есть одновременно и начало.
Но Гегель не довел главную идею до логического конца, оставаясь в идеалистических границах своего мировоззрения: идеальное опосредствуется тем же идеальным, мысль – мыслью.
Проблема диалектики непосредственного и опосредствованного знания получила всестороннее развитие лишь в философии марксизма, включившего в процесс познания "практику человека и технику"106. Классики марксизма подчеркивали, что в процессе познания характерным моментом является не опора на непосредственно воспринимаемые элементы, а доминирование опосредствующих факторов. Непосредственным (в абсолютном смысле), говорил В. И. Ленин, может быть лишь ощущение. Познание же как процесс отражения есть "не непосредственное, но цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формирования, образования понятий, законов..."107.
В связи с вышеизложенным закономерно возникает вопрос: является ли интуиция непосредственной формой знания? Вполне очевидно, что непосредственность интуиции имеет свою специфику. Интуиция как момент познания немыслима без опоры на чувственные и рациональные элементы. Идеи, вызванные к жизни "интуитивным озарением", всегда оказываются уже связанными с системой понятий, а понятия, как отмечал В. И. Ленин, всегда опосредствованы. Именно опосредствованная опытом и теорией, многократно повторяющаяся и прочно закрепленная система знания, навыков делает возможным непосредственно-интуитивное восприятие некоторых истин. Как справедливо отмечает В. Ф. Асмус, непосредственность подобного рода – не безусловная непосредственность. "Непосредственные истины непосредственны лишь по отношению к тем истинам, которые на них опираются и которые из них выводятся"108.
В.Р.Ирина, А.А.Новиков.
В МИРЕ НАУЧНОЙ ИНТУИЦИИ ИНТУИЦИЯ И РАЗУМ
М.: "Наука", 1978
Читайте далее:
Предыдущая страница: