В произведении Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича» писатель потрясающе описал феномен клинической смерти: «Вдруг какая-то сила толкнула его в грудь, в бок, еще сильнее сдавило ему дыхание, он провалился в дыру, и там, в конце дыры, засветилось что-то. С ним сделалось то, что бывало с ним в вагоне железной дороги, когда думаешь, что едешь вперед, а едешь назад, и вдруг узнаешь настоящее направление... В это самое время Иван Ильич провалился, увидал свет, и ему открылось, что жизнь его была не то, что надо, но что это еще можно поправить... Жалко их (родных. - Ред.), надо сделать, чтобы им не больно было. Избавить их и самому избавиться от их страданий. «Как хорошо и как просто», - подумал он... Он искал своего привычного страха смерти и не находил его... Вместо смерти был свет».

Случай, произошедший с Арсением Тарковским, описан в одном из его рассказов. Это было в январе 1944 года после ампутации ноги, когда писатель погибал от гангрены во фронтовом госпитале. Он лежал в маленькой тесной палате с очень низким потолком. Лампочка, висевшая над кроватью, выключателя не имела, и приходилось вывинчивать ее рукой. Однажды, выкручивая ее, Тарковский почувствовал, что его душа спиралеобразно вывинтилась из тела, подобно лампочке из патрона. Удивленный, он взглянул вниз и увидел свое тело. Оно было совершенно недвижимо, как у человека, спящего мертвецким сном. Затем ему почему-то захотелось посмотреть, что делается в соседней палате.
Он стал медленно «просачиваться» сквозь стену и в какой-то момент почувствовал, что еще немного - и он уже никогда не сможет вернуться в свое тело. Это его испугало. Он снова завис над кроватью и каким-то странным усилием скользнул в свое тело, как в лодку.

Увидеть себя, любимого, со стороны можно и при разных обстоятельствах. Психиатр Патрик Дбаврин, считает, что люди могут испытывать симптомы внетелесной жизни даже при простой стоматологической анестезии. Раздвоение личности, которое обычно длится не больше нескольких секунд, можно пережить и при некоторых формах мигрени, и при занятиях йогой. Оно же нередко наблюдается у альпинистов, когда они находятся высоко в горах и испытывают кислородное голодание, и у летчиков и космонавтов во время полетов.

Заведующий отделением реанимации московской больницы № 29 Рант Багдасаров, уже 30 лет возвращающий людей с того света, утверждает: за все время его практики ни один из его пациентов во время клинической смерти не видел ни тоннеля, ни света.
Психиатр Королевского Эдинбургского госпиталя Крис Фримен считает, что нет доказательств того, что описанные больными видения возникали, когда мозг не работал. «Картинки» иного мира люди видели при жизни: перед остановкой сердца или сразу после того, как сердечный ритм удалось восстановить.
Исследование, проведенное Национальным институтом неврологии, в котором принимали участие 9 крупных клиник, показало: из более 500 «возвращенцев» всего лишь 1 процент могли ясно припомнить, что они видели. По мнению ученых, 30 - 40 процентов больных, живописующих свои путешествия по загробному миру, - это люди с неустойчивой психикой.

Исследователям известны разные видения сопровождающие клиническую смерть: свет, тоннель, лица умерших родственников... Те, кто «возвращается с того света», отмечают странную раздвоенность сознания: они могут знать обо всем, что происходило вокруг них в момент «смерти», но при этом не могли вступить в контакт с живыми - теми, кто находился рядом. Самое удивительное, что даже слепые от рождения люди в состоянии клинической смерти часто видят яркий свет. Это доказал опрос более 200 незрячих женщин и мужчин, который провел доктор Кеннетт Ринг из США.
Что же происходит за те 5 - 6 минут, когда реаниматоры возвращают умирающего из небытия? Серьезные исследования ученые начали в 1970-х годах - именно тогда вышла в свет нашумевшая книга известного американского психолога Раймонда Моуди «Жизнь после жизни».
Раймонд Моуди считал, что для процесса «ощущения внетелесного существования» характерны следующие стадии:
- остановка всех физиологических функций организма (причем умирающий еще успевает услышать слова врача, констатирующего летальный исход);
- нарастающие неприятные шумы;
- умирающий «выходит из тела» и с большой скоростью несется по тоннелю, в конце которого виден свет;
- перед ним проходит вся его жизнь;
- он встречает умерших родственников и друзей.

За прошедшие десятилетия исследователям удалось сделать много интересных открытий. На конференции «Клиническая смерть: современные исследования», прошедшей недавно в Мельбурне, медики, философы, психологи и религиоведы подводили итоги изучения этого феномена. Ученые, похоже, нашли объяснения загадочным видениям, которые посещают человека в последние секунды жизни.

1. Объяснение фантастическое. Психолог Пайэлл Уотсон считает, что он разгадал загадку. По его мнению, когда мы умираем, то вспоминаем свое рождение! Впервые мы знакомимся со смертью в момент страшного путешествия, которое совершает каждый из нас, преодолевая десятисантиметровый родовой путь, считает он.
- Мы никогда, наверное, точно не узнаем, что происходит в этот момент в сознании ребенка, - говорит Уотсон, - но, вероятно, его ощущения напоминают разные стадии умирания. Не являются ли в таком случае предсмертные видения трансформированным переживанием родовой травмы, естественно, с наложением накопленного житейского и мистического опыта?

2. Объяснение утилитарное. Российский врач-реаниматолог Николай Губин объясняет появление туннеля проявлением токсического психоза.
- Это в чем-то схоже со сном, а в чем-то с галлюцинацией (например, когда человек вдруг начинает видеть себя со стороны). Дело в том, что в момент умирания части зрительной доли коры больших полушарий мозга уже страдают от кислородного голодания, а полюса обеих затылочных долей, имеющие двойное кровоснабжение, продолжают еще функционировать. В результате поле зрения резко сужается, и остается лишь узкая полоса, обеспечивающая центральное, «трубное» зрение.

Почему перед глазами некоторых умирающих проносятся картины всей прожитой жизни? И на этот вопрос выдвинут ответ. Процесс умирания начинается с более новых структур мозга, а заканчивается более старыми. Восстановление этих функций при оживлении протекает в обратном порядке: сначала оживают более «древние» участки коры головного мозга, а затем уже - новые. Поэтому в процессе возвращения к жизни человека в его памяти в первую очередь всплывают наиболее стойко запечатлевшиеся «картинки».

Наука позволяет "выйти из тела"

Швейцарские ученые уверены, что обнаружили часть мозга, которая позволяет человеку увидеть себя со стороны.
При обследовании пациентки, страдающей эпилепсией, они случайно обнаружили, что когда при стимуляции определенного отдела мозга больной казалось, что она парит и смотрит на себя сверху.
Открытие произошло, когда неврологи больницы Женевского университета проводили обычное обследование женщины, страдающей эпилепсией.
Подобные ощущения переживают многие люди. Обычно это происходит с больными эпилепсией, людьми, страдающими нарушением мозговой деятельности и сильными мигренями.
Иногда такие ощущения возникают после операций, проведенных под общим наркозом. Однако, по мнению врачей, впервые им удалось определить, что источником подобных ощущений является одна из извилин в правой части коры головного мозга.
В статье, опубликованной в журнале "Нейчур", швейцарские ученые утверждают, что эта извилина собирает информацию, поступающую из разных отделов мозга, и формирует представление о том, где находится тело. Если сигналы нескольких нервов сбиваются с верного пути, то мозг рисует неверную картину, и в результате человек видит себя со стороны.
Швейцарские неврологи провели этот опыт лишь с одной пациенткой, но в будущем они намерены исследовать подобные реакции и у других больных.

Наш мозг рассматривает нашу тень как продолжение тела

Франческо Павани из лондонского университета Royal Holloway и Умберто Кастьелло из итальянского Университета Тренто установили, что участники исследования реагировали на стимулы возле тени руки так, как если бы эти стимулы воздействовали на саму руку.
Результаты подтверждают интуитивную связь, которую люди ощущают по отношению к своему теневому контуру, говорит Маргарет Ливингстон, занимающаяся исследованиями зрения на медицинском факультете Гарварда.
"Все мы в детстве испытывали нежелание наступать на свою тень, - сказала она New Scientist. - В моей лаборатории работает аспирант, у которого эти ощущения не исчезли".
Известно, что у людей формируется ментальная связь с протезом конечности или инструментами, если их научили связывать манипуляции этими предметами с ощущениями, например, если их ударяют по спрятанной настоящей руке, каждый раз, когда прикасаются к искусственной руке, находящейся на виду.
Но было неизвестно, устанавливается ли подобная связь с таким нематериальным предметом, как тень.
Павани и Кастьелло установили стимуляторы на большие и указательные пальцы рук 10 добровольцев и попросили их с помощью ножных рычагов указывать, когда они ощущают прикосновение к определенному пальцу.
Предыдущее исследование показало, что, если в момент прикосновения к той или иной части тела рядом с ней происходит световая вспышка, время реакции увеличивается, поскольку испытуемому приходится обрабатывать два входящих сигнала, появляющихся в одной и той же части карты тела, находящейся в мозгу.
Однако исследователи увидели тот же эффект в случае, когда вспышка происходила на равном расстоянии от рук испытуемого, но очень близко к тени одной из рук. Испытуемые обнаруживали вспышку возле тени руки в среднем через 72 миллисекунды, то есть на одну треть медленнее, чем в контрольном эксперименте.
Но никаких существенных различий во времени реакции не отмечалось, если вспышка происходила рядом с контуром, идентичным форме руки, расположенном по-другому. Это дает основания предположить, что мозг идентифицирует как продолжение "я" именно тень, а не контур.
Это означает, что мозг, определяя положение тела в пространстве при его взаимодействии с окружающим миром, использует визуальные намеки, которые он получает не только от конечностей, но и от тени. "Отбрасываемая тень может давать дополнительную информацию о положении тела по отношению к предметам", - пишут авторы исследования в журнале Nature Neuroscience.

Скрытая красота в человеке выявлена экспериментально

Источник: Physical Beauty Involves More Than Good Looks - UW Home Page
Привлекательность того или иного человека с точки зрения хорошо его знающих людей определяется не только той внешностью, что способен увидеть и оценить глаз любого незнакомца, но и многими другими факторами, которые сразу не разглядишь, но со временем они совершенно неосознанно "корректируют" понятие физической красоты, накладываясь на "видимое изображение". В принципе, эта истина всем нам уже давно и хорошо известна, она даже нашла отражение в многочисленных книгах и кинофильмах. Вспомним того же "Маленького принца" Антуана де Сент-Экзюпери: "Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь". Однако чтобы это положение превратилось в непререкаемый научный факт, было проведено сразу три исследования по изучению влияния "нефизических" черт на восприятие людьми физической привлекательности своих партнеров.
Результаты, опубликованные в выпуске "Evolution and Human Behavior" ("Эволюция и поведение человека"), совершенно четко показывают, что люди оценивают физическую привлекательность по-разному тогда, когда они смотрят на незнакомцев, и тогда, когда они видят своих знакомых.
Во многих подобного рода исследованиях испытуемым предлагают оценивать физическую привлекательность, показывая множество фотографий незнакомых людей, а также обработанные с помощью компьютера изображения и просто рисунки художников, и просят выделить те, что кажутся наиболее привлекательными. В результате таких опросов как правило делается вывод, что физически привлекательные черты определяются высокой степенью симметричности лица (правая часть обычного человеческого лица в реальности почти всегда серьезно отличается от левой части, это можно наглядно продемонстрировать, если попробовать наложить одну часть фотографии на другую, отразив ее в зеркале), а также его элементов, таких как глаза, которые должны быть идентичными по форме и по размерам. Еще очень важны некоторые пропорции, например отношение окружности талии к бедрам (waist-to-hip), оно должно составлять 0,7 для женщин и 0,9 для мужчин. Таким образом все предыдущие исследования позволяли выявить людей, которых лишь незнакомцы находили физически привлекательными, но игнорировались "нефизические" черты, которые могут влиять на восприятие знакомого человека и проявляются только спустя какое-то продолжительное время. Другими словами, люди могут оценивать физическую привлекательность совсем иначе, когда узнают о каких-то важных качествах человека, обычно "невидимых" для чужаков.

"Вы можете найти множество работ, которые сосредоточены на том, какое отношение талии к бедрам или какой специфический уход за лицом позволяет людям выглядеть физически привлекательными, и этот сорт исследований захватил внимание публики", - сетует Кевин Ниффин (Kevin Kniffin), работающий на кафедре антропологии в Университете Висконсина-Мэдисона (University of Wisconsin-Madison) и в Университете Бингемтона (Binghamton University). Вместе с Дэвидом Слоаном Вильсоном (David Sloan Wilson), биологом-эволюционистом из Университета Бингемтона, он проводил принципиально иные эксперименты.
Эволюционный отбор, определяющий сложившуюся систему оценок (влияние "нефизических" черт на восприятие физической красоты), действовал в течение тысячелетий. Согласно эволюционной теории, многие животные, включая людей, чувствуют влечение именно к тем особям, что способны повысить их собственные шансы на выживание и продолжение рода.
"У людей ценность потенциальных социальных партнеров серьезно зависит как от "нефизических" черт (т.е. являются ли они общительными, надежными, храбрыми, трудолюбивыми, умными и т.д.), так и от физических факторов, таких как гладкая кожа и симметричность лица и фигуры, - говорит Вильсон. - Из этого следует, что "нефизические" факторы должны быть включены в исследования подсознательного восприятия красоты".
Чтобы систематически изучать влияние "нефизических" черт на то, как люди, которые знакомы друг с другом, оценивают физическую привлекательность, Ниффин и Вильсон провели три исследования красоты, вовлекая в них как людей, которые знали друг друга, так и тех, кто был между собой незнаком. Участников просили оценить в пунктах физическую привлекательность и "нефизические" черты, такие как симпатия, уважение и талант. Незнакомцы оценивали только физическую привлекательность.
В первом исследовании испытуемые оценивали людей, запечатленных на фотографиях в ежегодниках средних школ, включая тот выпуск, к которому принадлежал и сам участник эксперимента.
Во втором случае члены спортивной команды колледжа оценивали как своих партнеров, так и незнакомцев, выстраивая всех по ранжиру.
И, наконец, в третьем случае студенты из летнего археологического лагеря оценивали друг друга в первый день занятий и шесть недель спустя - в конце курса.
"В каждом случае "нефизические" черты, известные только близким, такие как всеобщая любовь, уважение и способность к участию, вносили очень существенные поправки в восприятие физической привлекательности, что было совершенно непонятно посторонним", - говорит Вильсон.
Этому тезису было найдено множество ярких иллюстраций. Например, одна дама средних лет, которая не видела знакомого человека, сфотографированного в ежегоднике, в течение многих десятилетий, но вспоминала о нем с отвращением, описала его как совершеннейшего урода. Члены спортивной команды считали своего лидера, явно не красавца, физически вполне привлекательным, а все их соперники, по их мнению, разумеется, "рылом не вышли", в то время как посторонние люди, которые были не в курсе того, какой реальный вклад в победу вносит тот или иной член команды, оценивали их на основе фотографий примерно одинаково. И, наконец, после шести недель совместной работы восприятие физической привлекательности своих партнеров студентами-археологами менялось в зависимости от успешности их взаимодействия в течение курса.

В мире, где люди постоянно сталкиваются с утверждениями о физической привлекательности той или иной персоны и того или иного типа красоты (все это публике упорно внушается журналистами, телевидением и рекламными роликами и объявлениями), исследователи хотят нас всех предостеречь и развивают мысль о влиянии "потаенных" черт на восприятие людьми физической красоты. Ниффин надеется, что эти результаты могут вынудить потребителей всей этой информации, например, переоценить достоинства косметической операционной хирургии, особенно если конкретная операция связана с серьезным риском. В конце своей статьи исследователи также предлагают всем желающим последовать простому, но весьма ценному совету: "Если вы хотите стать физически более привлекательными, то постарайтесь превратиться в ценного социального партнера". В качестве примера приводится история Авраама Линкольна, "уродство" которого очевидно только для тех, кто не знает, кем был этот человек. Надо заметить, что и лысенький Ильич когда-то нам был вполне люб и дорог и украшал собой как публичные места, так и кабинеты избранных. Впрочем, эта история все время повторяется...

Психологи считают, что младенцы могут оценить привлекательность лица

Английский детский психолог Алан Слейтер (Alan Slater) и его коллеги из университета Экзетера (University of Exeter) считают, что младенцы рождаются с ощущением красоты и, наряду с врождённой способностью распознавать человеческие лица, могут по-взрослому оценить их привлекательность.
"Если вы покажете младенцам в возрасте от нескольких часов до 2-3 месяцев два лица, то привлекательное лицо они будут рассматривать гораздо дольше", — объяснил Слейтер. Иными словами, понятие о привлекательности заложено в мозге новорождённого.
Психологи знают, что младенцы имеют тенденцию смотреть в направлении объекта, интересующего их больше всего, и в состоянии признать лицо матери примерно через 15 часов после рождения.
Используя эти факты, учёные продемонстрировали, что даже младенцы, родившиеся несколько часов назад, отдают предпочтение привлекательному лицу.
Для этого были использованы несколько фотографий взрослых людей, которые учёные по своему усмотрению рассортировали на более и менее привлекательные.
К удивлению исследователей, дети больше внимания уделяли красивым, по мнению взрослых, лицам.
Одно из объяснений может состоять в том, что ребёнок имеет врождённый визуальный шаблон человеческого лица, основанный на некоем наборе лицевых особенностей.
Дети предпочитают смотреть на привлекательное лицо, потому что оно наиболее полно соответствует заложенному "опытному образцу".
В то же время наиважнейшим для младенцев является лицо матери — все дети чрезвычайно привязаны к маме, вне зависимости от её привлекательности.

Безалкогольные напитки сражаются в мозгах потребителей

Перед вами два одинаковых прозрачных стакана. В одном находится Coca-Cola, в другом — Pepsi. Никаких пояснений, в каком стакане что налито, нет. Сможете отличить напитки по вкусу и запаху? Если не сможете, то вместо любимой Coca-Cola вы выпьете Pepsi, и наоборот. Учёные говорят, что, скорее всего, так и будет.
Сразу подчеркнём: данная статья не является рекламой Coca-Cola, Pepsi или же антирекламой, заказанной недругами производителей этих напитков.
Никого опорочить или продвинуть не пытаемся, просто передаём информацию от американских учёных. В общем, по их мнению, если Coca-Cola и Pepsi предстанут перед вами, так сказать, анонимно, то никакого предпочтения тому или иному напитку высказать вы будете не в силах.
Вроде как можно сколько угодно говорить о преимуществах вкуса Coca-Cola или аромата Pepsi, но пока на стаканах не появятся этикетки, вам и вашему мозгу будет глубоко всё равно, что вы пьёте. Будь вы ярым поклонником Pepsi или фанатом Coca-Cola. А вот с появлением этикеток...
Адъюнкт-профессор Рид Монтегю (P. Read Montague), директор лаборатории нейроотображения человека в колледже Бэйлор (Human Neuroimaging Lab), считает, что наука может теперь объяснить, почему мозг предпочитает одну марку безалкогольного напитка другому.
Монтегю припомнил рекламную кампанию "Pepsi Challenge", имевшую место в 1980-х. Тогда производитель этого напитка утверждал, будто добровольцы, даже если им не скажут, где Coca-Cola, а где Pepsi, всё равно единодушно выберут Pepsi. Такой, дескать, замечательный и неповторимый у Pepsi вкус, ни с чем не спутаешь. Словом, реклама как реклама.
Но учёный решил проверить это утверждение и провести эксперимент, для чего привлёк 67 человек. Не подумайте, что доктор был ангажирован одним из производителей напитков — его исследование финансировал Национальный институт токсикомании (National Institute of Drug Abuse).
Предполагалось, что полученные данные особенно важны в понимании роли, которую безалкогольные напитки играют в эпидемии ожирения и диабета у детей.
Кроме того, это была первая попытка проанализировать, как культурные сообщения (что это за сообщения, будет объяснено ниже) проникают через области мозга, а затем влияют на личные предпочтения человека и результаты его выбора.
Coca-Cola и Pepsi учёные выбрали потому, что оба напитка почти неразличимы по цвету и вкусу, многие люди отдают предпочтение одному или другому, а также из-за того, что оба состоят, прежде всего, из сахара и воды.
При этом оба компонента считаются "первичными упрочнителями", которые резонируют в области мозга, связанной с восприятием вознаграждения, позитивными ценностями, а также едой и питьём — вентральным стриатумом.
Вернёмся к эксперименту. В то время, как шло магниторезонансное сканирование их голов, участникам дали те самые одинаковые стаканы с "колами". Предложили вслепую выбрать, какой напиток больше нравится. Никакого предпочтения добровольцы высказать не смогли, голоса разделились примерно 50 х 50.
После этого на стаканы были приклеены фирменные ярлыки. И вот тут три четверти дегустаторов объявляли, что выбирают Coca-Cola.
При этом обнаружилось, что ярлык Coca-Cola имеет прямое воздействие на способность мозга сделать выбор: сканер зафиксировал огромное увеличение активности в частях мозга, связанных с культурными познаниями, памятью и представлением человека о самом себе.
Мы живём в море культурных сообщений. Каждый слышал о Coca-Cola и Pepsi, производители которых эти сообщения нам передают. И в случае с Coca-Cola сообщения проникли в нашу нервную систему, — объяснил Монтегю. — В нашем мозге содержится ответ, который приводит к поведенческому эффекту. В данном случае — это личное пристрастие к одному из напитков".
Кстати, говорят, что Coca-Cola у многих людей изменила восприятие Рождества, убедив, что Санта Клаус носит красно-белый костюм. Эта "традиция", как полагают, является в значительной степени результатом декабрьских рекламных акций, которые всегда представляют Санту, одетого в фирменные цвета компании. Однако, это несколько другая история.
Сканирование же показало, что мозг рассматривает приятный вкус засахаренной воды как награду. А при встрече с логотипом Coca-Cola у участников эксперимента активизировался не только стриатум, но и гиппокамп, а также префронтальные дорсолатеральные области коры мозга. При этом Pepsi на две последние области мозга никакого воздействия не оказала.
Таким образом, магниторезонансное сканирование позволило Монтегю со 100-процентной точностью определять, какой из двух напитков (помеченных ярлыками) человек выберет до того, как сделает первый глоток.
"Мы были ошеломлены, насколько легко это было сделать, — признался доктор. — Я мог предсказать, что эти люди собираются выбрать, просто глядя на результаты сканирования".
Монтегю работает в области неврологии, названной "нейромаркетингом" — это изучение мозговой деятельности, имеющей отношение к экономике, этике и другим социальным наукам.
На доктора уже посыпалась критика со стороны некоторых защитников прав потребителей, которые утверждают, что исследования в области нейромаркетинга могут привести к тому, что корпорации будут использовать неэтичные бизнес-стратегии для продвижения своих товаров.
Монтегю отвечает, что критики неправильно понимают природу его исследований, поскольку та же работа с Coca-Cola и Pepsi фактически обеспечивает потребителей новыми знаниями об их собственной восприимчивости к рекламным сообщениям и изображениям.
"Мы не пытаемся выяснить, как что-то лучше продать, — утверждает доктор. — Мы просто хотим лучше понять, как работает мозг, чтобы появилась надежда на излечение людей от большего количества неврологических расстройств".
По словам Монтегю, нейромаркетинг может помочь выяснить, почему люди неумеренны в употреблении пищи, впадают в зависимость от алкоголя и никотина, хотя знают, что это вредит их здоровью, и тому подобное.
Что же получается в итоге? Coca-Cola может закрепиться в частях мозга, которых Pepsi достигнуть не может. Грубо говоря, логотип Coca-Cola кое у кого отпечатался в мозге, значит — реклама и PR могут воздействовать даже на таком уровне. И пресловутый 25-й кадр тут, вроде бы, ни при чём.
А эксперимент с "колами" в одинаковых стаканах без ярлыков, между тем, можно попробовать повторить в домашних условиях.

Мозг обманывает сам себя

Исследователи из университета Мичигана (University of Michigan) решили заглянуть в мозг человека, испытывающего на себе эффект плацебо. Напомним, что это эффект излечения (или облегчения боли) у человека, который думает, что принимает лекарство, но на самом деле ему дают пустышку.
Несколько добровольцев были подвергнуты безопасным, но болезненным истязаниям, типа небольших ожогов или лёгких ударов током. При этом половине людей говорили, что проводятся испытания некой противоболевой мази, которую действительно наносили на кожу. На самом деле это был состав, никак не влияющий на воздействие тока или тепла.
Люди, получавшие "обезболиватель" действительно испытывали меньшую боль (подопечных в группах меняли потом местами), но самый интересный эффект был выявлен когда учёные смотрели внутрь мозга испытуемых с помощью магнитно-резонансных томографов. Оказалось, что под влиянием эффекта плацебо у людей увеличивалась мозговая деятельность в области называемой предлобной корой, зато уменьшалась деятельность в ответственных за ощущение боли областях типа таламуса, соматосенсорной коры и некоторых других частей головного мозга.
Результаты работы подтверждают гипотезу, что эффект плацебо не затрагивает способность самого тела ощущать боль, а вместо этого мозг изменяет интерпретацию сигналов тела.

Строители «пирамид» зомбируют свои жертвы

Под воздействием гипноза жители Омска отдали мошенникам 24 миллиона рублей.
Ключевой фигурой этого беспрецедентного дела стал некто Валерий Шухардин, бывший аспирант физмата МГУ. Он прибыл в Омск из столицы нашей Родины по приглашению друзей, затеявших в общем-то банальное по нынешним временам «кидалово» по принципу финансовой пирамиды. Но математические познания и прочие таланты Шухардина позволили поставить «предприятие» на научную основу.
Задуманная схема отъема денег у граждан выглядела так. Создается общество взаимной помощи (ОВП) «Возрождение», каждый вступивший платит взнос - 2100 американских долларов. Эти деньги идут на «зарплату» руководству ОВП (по мнению прокуратуры, Шухардин в неделю мог «зарабатывать» около 25 тысяч долларов), а неофиту предлагают пригласить четырех новых членов в общество и, в свою очередь, поиметь с них прибыль. Эти четверо приводят каждый еще четверых...
Но как убедить «клиентов» за здорово живешь отдать свои кровные деньги? Ведь ОВП «Возрождение» не предлагало никакого экономического механизма: ни вложения средств в ценные бумаги, ни торгового оборота, ни (упаси, боже!) организации производства. Тут и пригодилось знание особых приемов психологической обработки. По сути, речь шла о массовом зомбировании...
Вы когда-нибудь видели, как работают цыганки? Задают «клиенту» пару-тройку невинных с виду вопросов, и несчастная жертва спустя несколько минут общения сама «золотит ручку» гадалке. На языке психологов это называется мгновенным, точечным гипнозом - «эриксоновский метод». Но если цыганки обрабатывают свои жертвы «по мелочи», то Шухардин с подельниками развернулись широко.
«Обцыганиванию» подвергались за раз до сотни человек. И в себя они приходили не через десять минут, а спустя этак сутки-другие. Потому как - наука! В ОВП «Возрождение» посвященные в таинство сотрудники освоили метод массового нейролингвистического программирования (НЛП).

Техника нейролингвистического программирования (НЛП)
Цель: внушить собеседнику «нужные» идеи.
Для этого надо подстраиваться к индивиду - отображать в своем поведении его жестикуляцию и речь. Необходимо строго следить за каждой возникающей реакцией объекта на все произносимые слова, определяемой по движениям его глаз, употреблять те же слова в той же фразовой последовательности, как это делает он.
Манера подачи слов - оттенки голоса и интонация - значительно важнее их общепринятого смысла. Ритм речи должен быть ровным и подгоняться к частоте дыхания собеседника.
Для внушения нужной мысли необходимо захватить внимание собеседника, живописуя с помощью его интонаций все то, что он переживает в этот момент. Затем, через переходные слова («если», «таким образом», «следовательно»), навязать ему представления, которые в таких условиях покажутся «своими» и вполне убедительными.

Ученые создавали этот метод, конечно же, с благой целью - вправить мозги какому-нибудь психопату. Но наибольшую признательность он получил у «рыцарей плаща и кинжала»: НЛП стало активно применяться спецслужбами для зомбирования собственных агентов, чтобы к врагам не переметнулись. Кстати, феномен религиозных тоталитарных сект объясняется как раз применением НЛП. В Омске это «ноу-хау» показало себя во всем блеске...
Руководители общества имели собственную «конституцию» - писанную инструкцию, в которой по полочкам была разложена методика охмурения клиентов.
«Делать интересное предложение» следовало только очень хорошим знакомым (чтобы доверяли). Удивив их своим респектабельным видом, доверительно сообщить о бизнес-успехах и материальном процветании. Не мешает вскользь намекнуть, что фирма - иностранная, занимается благотворительностью. И ненавязчиво пригласить посмотреть, что же это за работа.
Приглашенный заполняет анкету и попадает на обучающий семинар (обычно в каком-нибудь Дворце культуры). Вход не бесплатный - 150 - 300 рублей. Вот она, ловушка: заплатив за билет, вы обязательно пойдете на спектакль.
Спектакль того стоил: гостя ожидала 4-часовая лекция - с музыкой, дармовыми пирожными и кофе в перерывах. Звучала музыка, зал продолжительно рукоплескал, хором напевал «Хей, хей!», и на сцену резвой иноходью взбегал лектор - Валерий Шухардин или его коллега. Гости узнавали о швейцарской регистрации фирмы, о том, что работает организация в 54 регионах России ... Затем присутствовавшие подписывали странное соглашение о неразглашении полученной информации.
Тем временем индивидуальную обработку клиента непрерывно вел тот из «менеджеров», который его на этот вечер пригласил, - близкий приятель, а порой и родственник. В зале примерно половина присутствовавших были «менеджеры», задействованные в спектакле. Другая половина - ничего не подозревавшие гости. Во время перерывов гостя уводили в отдельный кабинет, где уже в другой обстановке продолжалось зомбирование: с ним постоянно говорили, говорили, говорили...
Наконец доходило до главного: жертве объясняли, как он конкретно сможет разбогатеть на «благотворительности», надо всего лишь заполнить бланк заявления о вступлении и инвестировать в общество жалкие 2100 баксов.
Времени на размышление - платить или не платить - гостю не оставляли: спектакль, как правило, происходил в воскресный вечер.
- Деньги надо внести сегодня до 24.00, - объясняли ему. - Документы ровно в полночь уходят в Москву. Если вы не успеете, вашему заявлению будет присвоен код «0» и вы никогда не сможете больше вступить в наше процветающее общество и останетесь нищим.
Поползновения гостя поговорить с кем-либо по собственной инициативе пресекались на корню. Что интересно, думать приходилось «средь шумного бала» - в грохоте музыки, в охваченной эйфорией толпе, под скандирование выедающего мозг «Хей, хей!» (вот она, основа массового нейролингвистического программирования). На языке мошеннической «конституции» это называлось «порвать клиента».
Наконец очумевший от шума, натиска и страшно уставший гость соглашался стать «богатым и счастливым». На самом деле он не осознавал, что делает, - человек уже находился в состоянии гипноза (таких согласившихся, как правило, оказывалось около трети гостей - зомбировались, к счастью, не все). Теперь его надо было «склеить» - выпотрошить карманы и заставить работать на себя.
Требуемой суммы у «клиента» обычно с собой не оказывалось, и он торопился домой или к друзьям за деньгами. Его и тут без присмотра не оставляли - сопровождавший «менеджер» терпеливо катался с гостем по городу, подсказывал варианты добычи средств - продать машину, заложить квартиру... Ведь скоро все окупится! Если же прямо сейчас (ведь ночь на дворе!) денег не находилось, «менеджеры» давали взаймы. Человек оказывался в кабале. Вот тогда и вспоминались «добрые» советы о продаже машины и квартиры.

Когда действие гипноза кончалось, жертвы наконец понимали, куда вляпались. В правоохранительные органы потекли заявления.
- Мы вдруг увидели, что наш в общем-то спокойный город оказался на грани эмоционального взрыва, - рассказал старший советник юстиции Александр Маслов. - Шухардину и его подельникам удалось за короткий срок разрушить дружеские и даже родственные связи у многих людей. Ведь в «пирамиду» вовлекали близких знакомых, родственников. Были случаи, когда рушились семьи. Вот-вот могли полыхнуть так называемые бытовые конфликты с непредсказуемыми последствиями.
Взрыв удалось предотвратить - следствие вовремя приступило к «разминированию».
«Банду гипнотизеров» взяли в ночь на 9 марта (была у них такая «фишка» - ночные бдения, когда люди наиболее внушаемы). Праздник для руководителей «пирамиды» был бесповоротно испорчен: собровцы вежливо препроводили в «воронки» пару десятков разряженных господ и дам, пребывающих то ли в эйфорическом, то ли в истерическом состоянии.
Майор юстиции Елена Сухинина, следователь по особо важным делам следственной части областного УВД, была удивлена:
- Оказывается, и сами «вожаки» находились под постоянным психологическим прессом - у многих из них мы обнаружили различные антидепрессанты.
Как скорпионы, они травились собственным ядом. Когда постоянно пытаешься свести с ума множество людей, постепенно и сам теряешь рассудок.
Следствие велось 3 года. Еще 3 года тянулось рассмотрение в суде.
Сам Валерий Шухардин долго не верил, что услышит обвинительный приговор. Да еще какой - 9 лет колонии общего режима! Всего по делу «гипнотизеров» Омским областным судом были осуждены 22 человека. Сейчас слово за Верховным судом России - адвокаты подсудимых воспользовались правом обжаловать приговор.

Все мы немного зомби

Огромная часть нашей жизни идёт как бы за пределами сознания. Учёные давно спорят о нашем сознании и подсознании – и философы, и психологи. Вспомним хотя бы Фридриха Ницше или Зигмунда Фрейда. А теперь этим всё в большей мере занимаются и люди точной науки. Сознание же упорно остаётся одной из мистических загадок. Даже нобелевский лауреат Фрэнсис Крик, потративший более двух десятилетий на «расшифровку» человеческого генома, называет сознание «главной нерешённой задачей биологии».
Крик, а также его коллега нейробиолог Кристоф Кох из технологического института в Пасадене, считают, что вся работа мозга строится на физических и химических процессах. Даже и осознание человеком самого себя есть лишь следствие слаженной работы неисчислимых нейронов, сенсорных клеток и разных физиологических систем. Всё, что мы думаем, говорим и делаем, можно объяснить биологически, утверждают Крик и Кох. С этим согласны далеко не все, но амбициозная задача уже поставлена: найти «нейронные корреляты сознания». Тут-то «из подполья» и вышли зомби…
Люди говорят не думая. В буквальном смысле слова. Разве мы предварительно обдумываем строй предложения, падежи, предложные согласования и прочее, прежде чем произнести фразу? Отнюдь нет. Но мы говорим, говорим, говорим. И слова льются как бы сами собой, складываясь в конструкции с правильным синтаксисом. Во всяком случае, преимущественно это происходит именно так. Речь, в глубоком смысле слова, есть «неосознанный» аспект поведения. Это ментальная операция, не связанная напрямую с осознанными ощущениями или памятью.
То же самое происходит и во многих других жизненных проявлениях. Мы чистим зубы, завязываем шнурки, крутим педали велосипеда или баранку автомобиля, не решая сложных умственных задач. Нет, мы делаем всё это именно как зомби или роботы – неосознанно, автоматически, не контролируя каждое своё движение. И нередко даже не помним о том, как мы всё это проделали.

У нейробиологов даже есть термин – «поведение зомби». Кох утверждает, что мозг действует на основе специализированных сенсорно-моторных процессов, которые он называет «агентами зомби». И тому есть вполне резонное объяснение: именно они позволяют нам быть собой. У всех аспектов поведения есть одно общее: почти все действия совершаются быстро и рутинно. Во многих случаях они напоминают рефлексы. Мы непроизвольно мигаем, когда в глаз попадает соринка. Мы чихаем, если что-то щекочет нос. Мы вздрагиваем, заслышав резкий звук. Другие проявления зомби менее заметны, но именно они позволяют нам держать корпус вертикально при ходьбе, балансируя, отклоняясь или меняя шаг, когда мы пробираемся сквозь толпу.
И вот ведь незадача: если мы начнём обдумывать каждое движение и каждый шаг, нам станет довольно трудно сделать то, что давно стало привычным. На это уйдёт много времени, а ведь иной раз в опасной ситуации даже и доля секунды чрезвычайно важна для выживания. Спасибо нашему «внутреннему зомби»: мозг принимает внешние сигналы и посылает приказы телу практически в одночасье, не тратя времени. «В этом, в частности, и состоит кардинальное преимущество специализированных «агентов зомби», - пишет Кох.
И в самом деле. Мы автоматически хватаем карандаш ещё до того, как увидим, что он скатился на край стола. И отдёргиваем руку от газовой горелки ещё до того, как ощутим жар. И это очень важно: движение есть лишь спинальный рефлекс, он не требует участия головного мозга как такового. Для человека наличие «агентов зомби» важно ещё и потому, что высвобождаются огромные участки мозга, которыми можно воспользоваться для иных важных дел. Корковые участки нужны, например, для более высоких когнитивных целей – обучение, запоминание, решение новых жизненных задач и пр.

У других животных – мышей или, скажем, обезьян – тоже частично есть почти все подобные способности. Однако у человека кора головного мозга существенно важнее, язык общения более сложный, проницательность глубже, самосознание тоньше. Мы намного гибче животных, поскольку можем применять усвоенную информацию не только в одном конкретном контексте (как пчёлы, «танцующие» при передаче своим собратьям информации о том, где есть нектар), а и во многих других случаях и ситуациях.
Учёные надеются, что, основательно изучив биологическую основу «поведения зомби», мы сможем больше узнать о сознании. Но это непростая задача, потому что в огромном числе случаев трудно отличить сознательное от бессознательного. Вот, скажем, собака виляет хвостом. Или младенец улыбается. Сознательно это или бессознательно?
Но в том-то и дело, что человеческое сознание легко и просто вникает и даже вмешивается в «поведение зомби». Да, мы завязываем шнурки автоматически, но в любую секунду можем осознать, что делаем именно это. И так происходит постоянно, тысячи раз на дню. Сознание как бы осуществляет негласный и незаметный надзор, контроль. И в какой-то момент мы это замечаем: да, за моими действиями ведётся внутреннее наблюдение. Однако в мозге «действия зомби» столь тесно переплетены с сознанием, что их трудно отделить одно от другого. Для нас это и не существенно, а вот для учёных – очень даже.

Одна из областей науки, где это особенно важно, занимается изучением людей, страдающих от тяжёлых заболеваний по причине неадекватной сенсорной реакции.
Визуальная агнозия, к примеру, - болезнь сравнительно редкая, но такие пациенты не в состоянии определить, что за предмет они видят. По звуку звякнувших ключей человек немедленно поймёт, что это ключи, но увидев их, не знает, что это такое. Впрочем, поясним на примере.
34-летняя пациентка Д.Ф., мозг которой непоправимо пострадал из-за отравления угарным газом, выжила, но утратила способность визуально опознавать большинство предметов. Нет, она не ослепла. Различает цвета, легко переступает через преграду на пути, поймает брошенный ей мяч, по памяти нарисует то, что видела.
Но что именно она поймала или что именно нарисовала, женщина не знает. Не знает, в горизонтальном или вертикальном положении находится видимый ею карандаш, квадрат ей показывают или треугольник. Автоматически она вставит карточку точно в прорезь, даже если во время движения её руки выключить свет. Но она не может сделать этого осознанно, не может умышленно скоординировать движение руки относительно положения прорези. Она способна делать лишь то, за что ответственны «агенты зомби».

Множество подобных экспериментов проводилось с больными, страдающими эпилепсией, снохождением (лунатизмом) и т.д. И в результате складывается впечатление, что мозг работает по принципу двух отдельных систем, как это делают два параллельных компьютерных процессора. То есть нейронная активность в некоторых участках мозга управляет «поведением зомби», а в других – теми реакциями на сенсорные раздражители, которые требуют осознанного отклика. Или, может, одна и та же «компьютерная сеть» в мозге функционирует в двух различных (но одновременных) режимах.

Стадию кортикального «процессора» сенсорные данные проходят «насквозь», не задерживаясь, пока человеку хватает стереотипных, неосознанных действий. И лишь в тот момент, когда сенсорные сигналы становятся слабыми, эфемерными, едва различимыми, включается «обработка» данных. Т.е. сознание.

На данном этапе, надо признать, это лишь общее представление о том, что, вероятно, происходит в мозге. Изучение его работы с помощью методов, например, магнитного резонанса даёт возможность заглянуть в мозг поглубже и выяснить, какие именно участки работают в каждый конкретный момент – в реальном времени. Но впереди ещё долгий путь. Мы рассуждаем о сознании, но толком объяснить его пока не можем. Казалось бы, уж если «агенты зомби» справляются с большинством жизненно важных задач, так зачем нам вообще сознание?

Да, оно есть свойство и функция некоторых высоко развитых органов человеческого тела, но и это ещё не всё. К примеру, стенки нашего кишечника выстелены более чем 100 миллионами нейронов, но у нас нет сознательного доступа к их работе. Это, впрочем, верно по отношению к большей части тела. А сознание даёт человеку нечто такое, что выходит за пределы бессознательно функционирующего организма – способность мгновенно обработать гигантские пласты информации, свести её до нескольких основных фактов и сделать надлежащие выводы. Лев рычит и кидается на оленя. И так происходит веками. А человек придумывает копьё.

Сознание – это как бы исполнительные органы власти, способные взвесить все возможные решения и выбрать лучшие. Иными словами, оно выполняет функции интерфейса между сенсорным восприятием и ментальным планированием. На деле, конечно, это нечто трудноуловимое. Как трудноуловим и зомби внутри нас. Но он там есть. Его функции лишь расширяются по мере того, как мы чему-то научаемся – танцевать или взбираться на гору. Или играть на пианино, не думая о каждой отдельной клавише.

Однако сейчас перед учёными стоит другая проблема: как сделать действия зомби воспроизводимыми «на заказ»? Это не так просто, как кажется. А речь тут идёт о помощи обездвиженным, парализованным людям. И чем больше мы воюем, взрываем, разрушаем и всё такое, тем больше инвалидов. И тем острее проблема.

Следующий шаг – нейро-протезы
В этом деле нам требуется интерфейс между мозгом и машиной. Проще говоря, мы хотим добиться, чтобы мозг беспомощного инвалида управлял роботом. А уж робот сделает всё необходимое – подаст стакан воды, включит телевизор, напишет письмо, постирает, передвинет инвалидное кресло к окну или балкону и т.п. В техническом выражении это означает, что мозг парализованного должен подавать сигналы, управляющие внешними механизмами, т.е., например, роботизированной рукой. Все приборы такого типа можно обозначить одним словом – нейро-протезы. И, надо признать, многое на этом пути уже сделано. Во всяком случае, доказано, что создание нейро-протезов в принципе возможно.

Первым шагом в этом направлении были эксперименты с обезьянами, в голову которым «вшивали» пучок электродов. Обезьяна довольно быстро научилась заставлять руку-робота хватать с блюда бананы и делать некоторые другие простые движения, притом робот может располагаться на расстоянии от обезьяны или совсем в другом помещении. Следующий шаг – электроды не встраиваются в мозг, а лишь накладываются на череп. И третий шаг – бесконтактное управление. В эту проблему входит несколько составляющих подзадач и, следовательно, вопросов. Способна ли мысль человека дистанционно воздействовать на косную материю, т.е. на машину? Какой силы должны быть посылаемые импульсы, чтобы машина их могла принять, усилить и перевести на язык механизма?

Этими-то проблемами и занимается сейчас группа американских учёных при медицинском центре университета Дьюк в Дарэме, штат Северная Каролина. Руководители – нейробиологи Деннис Тёрнер и Мигель Николелис. Нынешние итоги своих работ они опубликуют в июльском (2004г) номере журнала «Нейрохирургия» («Neurosurgery»). В команду входят также нейрохирург Параг Патил и нейробиолог Хосе Кармена. Все четверо имеют учёную степень доктора наук. Работу поддерживают Национальный институт здоровья и Агентство передовых исследовательских проектов министерства обороны США. Последнее и не удивительно: ведь именно среди бывших участников военных действий особенно много инвалидов.

Мы вообще-то редко задумываемся о том, насколько мало знаем свой мозг. Этот загадочный и сложный «компьютер» весом примерно полтора килограмма пронизан сотней миллиардов нейронов. Как понять, какие из них нужны для конкретных задач?

Нынешние исследования базируются на работах, выполненных ранее в лаборатории Николелиса. Именно там обезьяны научились управлять рукой-роботом с помощью сигналов своего мозга. Патил и его коллеги работают с пациентами, у которых болезнь Паркинсона, сильный тремор рук и т.п. Рутинная процедура давно освоена: хирургическим путём больному вживляют в мозг 32 микроэлектрода, затем стимулируют их слабым током, чтобы снять симптомы болезни. Пациенты при этом находятся в полном сознании, и нейрохирурги записывают сигналы их мозга, чтобы определить оптимальное размещение электродов.

Теперь в экспериментах, описанных в журнале «Neurosurgery», пациентам давали простое задание. Пока идёт запись сигналов мозга с помощью имплантированных электродов, каждый из 11 пациентов-добровольцев должен вести видео-игру, что делается обычно дистанционной панелью управления. Одновременно исследователи регистрировали, какой участок мозга при этом активизируется. Анализируя данные, они обнаружили, что в сигналах содержится достаточно информации, чтобы предсказать движение руки. Ведь именно такие сигналы и требуются для надёжного управления внешними приборами-роботами. По каждому пациенту данные записывали всего в течение пяти минут, но даже и эти эксперименты показали, что задача поставлена вполне реальная. Пациент обучался таким действиям всего за одну-две минуты. Вживив электроды на долгое время, можно добиться взаимодействия человека с прибором, который помогал бы решать целый ряд повседневных житейских проблем.

Понятно, что чем сложнее задачи, тем разнообразнее и многочисленнее должны быть участки мозга, в которые вживляются электроды, т.е. должно возрастать их число. Но важно и другое – добраться до «зомби».
Почему так важно проникнуть в глубины мозга? Потому что, как мы уже говорили, сигналы, управляющие моторными функциями, проходят своего рода фильтрацию именно в глубинных структурах мозга, и лишь потом достигают поверхностных слоёв коры. Как говорит Николелис, человеку электроды имплантируются глубже, нежели обезьяне – в том числе и в подкорковые структуры. Т.е. нейронную информацию можно извлекать не только из коры, но и из подкорки. И подкорковые слои плотнее, так что на малом участке можно снять информацию с относительно большого количества клеток. А это значит, что в будущем можно создать довольно-таки сложный протезный прибор.

Медикам, естественно, требуется помощь инженеров и техников. Вместе они уже разрабатывают прототип нейро-протеза, который будет включать в себя (внимание!) беспроводной интерфейс между пациентом и прибором-роботом.

Тёрнер рассказывает, что самым типичным вариантом такого прибора будет, конечно же, как бы «дистанционная рука» парализованного. Но планируются и другие варианты. Например, одна из систем должна обеспечить нейронное управление инвалидным креслом-каталкой, другая – нейронное управление клавиатурой, на выходе которой будет либо письменный текст, либо озвученная речь. И, кстати, некоторые исследователи уже добились того, что человек через имплантированные электроды осваивает управление курсором на экране компьютерного монитора. Ведь помощь требуется не только парализованным, а и тем, кто утратил способность говорить – из-за инсульта, повреждений горла и т.п.

Ключевым вопросом на будущее остаётся вот какой: каждый ли сможет «сжиться» с такими приборами, как бы вписать их в «схему» своего общения с внешним миром, но теперь уже на нейронном уровне. Иначе говоря, смогут ли эти процессы осуществляться как подсознательные, как это происходит при обучении ребёнка, скажем, езде на велосипеде. Велосипед «встраивается» в схему поведения, и моторные функции осуществляет уже не сознание, а сидящий в нас «внутренний зомби». Удастся ли добиться того же при управлении нейро-протезами?
Этого пока никто наверняка сказать не может. Но уже известно, что когда парализованного просят вообразить определённое движение руки, у него в мозгу активизируются именно те центры, которые ему в этом случае понадобились бы. Значит, находящиеся там «зомби», т.е. их нейроны подадут именно такую команду и машине.

В Австрии техникам уже удалось создать систему, преобразующую мысль человека в совершаемое им действие. Обездвиженный человек может, к примеру, поднять руку, взять стакан и напиться.
По словам руководителя этой исследовательской группы Герта Пфуртшеллера, возникающие в воображении человека ментальные образы вызывают незначительные, казалось бы, изменения в активности мозга. Слабые изменения электрического потенциала усиливаются благодаря специально разработанному компьютерному интерфейсу и трансформируются в бинарные сигналы. Затем поверхностные электроды, прикреплённые к левому предплечью пациента, стимулируют мышцы руки, благодаря чему совершается движение или, наоборот, достигается релаксация мышц. Пфуртшеллер подчёркивает, что пациент должен очень точно и живо представить себе действие, которое хочет совершить, будь то движение пальцев, кисти или поднятие руки. Увы, но самые простые действия, бездумно совершаемые нашим внутренним «зомби», требуют гигантского напряжения от обездвиженного больного, когда он должен мысленно управлять аппаратурой. Томас Швайгер, например, 27-летний парализованный пациент, провёл несколько месяцев в постоянных тренировках, чтобы научиться выполнять элементарные движения – взять кусочек хлеба или выпить стакан пива.

Так реальны ли сложнейшие задачи, которые мы ставим?
Да. По счастью, мы уже перестали верить многим сказочкам о содержимом своей черепной коробки. Мы, конечно же, используем не 3% своего мозга и даже не 10% - он работает весь, целиком. И мы уже знаем, что, вопреки расхожему мнению, нервные клетки могут заново образовываться даже и у взрослого. По счастью, мозг поразительно пластичен. Он создан таким образом, чтобы мобильно меняться, перестраиваться, образовывать новые «тропинки», «дорожки» и даже целые «магистрали», т.е. складывать новые «карты». Особенно же, если человек упорно тренирует свой мозг. Известно и то, что мозг и иммунная система постоянно посылают друг другу сигналы, так что многое зависит и от психологического настроя, от морального духа больного. Всё это даёт надежду, что поставленные цели непременно будут достигнуты. И тем успешнее, чем быстрее союзником и помощником больного станет его «внутренний зомби».