КУЛЬТ И МОРАЛЬ

Религиозный культ, конечно, стоит в зависимости от содержания понятия о божестве. Египтяне нисколько не сомневались, что местный бог, господин и защитник города и округа, лично находился среди своих почитателей в своем храме и что он обладал целым рядом чисто человеческих потребностей, обязанность удовлетворять которые они набожно возложили на себя. Божество не должно терпеть недостатка в пище и одежде, тело его должно быть умащено, брови подкрашены, сердце его должно быть удовлетворено процессиями, пением и молитвой. Счастлив тот город, который умеет порадовать сердце своего бога; тогда бог весел и все население радуется его благорасположению.

Культ городского божества, конечно, лежал на обязанности общины; мы видим, что в древнейшие эпохи правители областей являются в то же время и главными жрецами местных богов. С течением времени государство с царем во главе все более и более берет на себя заботу о важнейших местных культах, покровительствуя культу тех или других богов, смотря по их силе и значению.

Бог жил среди своих почитателей; он имел свое местопребывание в храме, в так называемом "божьем доме"; здесь стояла его статуя и помещалось посвященное ему животное.

Главным помещением египетского храма была маленькая темная часовня, где помещалось изображение божества; пред ней находился так называемый гипостиль - зала с колоннами, едва освещенная тусклым светом из маленьких окошек, расположенных под самой крышей. Гипостиль изображал собою весь мир: потолок был украшен изображениями звезд, колонны имели вид древесных стволов, выходивших из земли. Перед этой залой находился обширный двор, окруженный ходом, отделенным от него рядом колонн. Спереди здание замыкалось двумя пилонами,- большими башнями, защищавшими ворота; вначале они служили для действительной защиты храмов. Перед пилонами находились флагштоки, колоссальные статуи и часто обелиски. Менее значительные храмы имели меньше помещений, но главные святилища страны, особенно большой царский храм Амона-Ра в Карнаке, постоянно увеличивались и расширялись. Один за другим к храму пристраивали все новые и новые колончатые дворы и гипостили с принадлежащими к ним пилонами и обелисками. По другую сторону часовни строились также новые отделения храма; широкие переходы соединяли его с соседними храмами; роскошные аллеи, уставленные сфинксами, шли кругом. На Карнакском храме можно различить отдельные части, построенные различными царями, и судить о могуществе последних по величию их сооружений.

Назначение храма вполне определяется его внутренним устройством. Он не был приспособлен ни для того, чтобы служить местом сборища значительной толпы верующих, ни для того, чтобы быть жилищем жрецов, а исключительно был предназначен для хранения божеских изображений, священных сосудов и сокровищ. В темной часовне жил главный бог, в соседних остальные; небольшие комнаты служили хранилищами храмовой утвари и разных запасов. В самое здание храма имели доступ только жрецы и царь. На переднем дворе приносились жертвы. По праздникам здесь же собирались торжественные процессии, в которых обносили кругом храма священное изображение бога.

Власть египетских жрецов греческие авторы рисуют в несколько преувеличенном виде. Как бы велико ни было их влияние, они все-таки не составляли замкнутой касты, и не во все эпохи значение их было одинаково. В древнейшее время правитель области обыкновенно являлся и верховным жрецом местного бога, так же как царь мог всегда исполнять жреческие функции пред лицом всех богов. В главных святилищах верховные жрецы носили особые титулы, и на эту видную должность назначались, вероятно, лишь самые близкие доверенные лица царя. Знатные и благородные люди области почитали за честь служить своему богу в качестве жреца; женщины также считали счастьем быть жрицею богини Нейт или Гатор. Наряду с этими, так сказать, жрецами-добровольцами, которые, впрочем, продолжали исполнять свои обязанности в государстве и обществе, существовал особый класс настоящих жрецов, на обязанности которых лежало ежедневное отправление службы в храме и попечение о статуях бога и священной утвари. Отдельную группу жрецов составляли так называемые хер-геб, жрецы-чтецы, знавшие, как следует читать божественное слово. Народ часто смотрел на них как на волшебников, подобно тому, как бога Тота, "чтеца богов", также считали великим магом. Они умели правильно прочитанными изречениями доставить богам удовлетворение или даже заставить их действовать известным образом, и, следовательно, могли творить чудеса на земле и на небе. В Среднем царстве светский элемент еще сохраняет свое положение в отправлении культа, хотя храмовое служение становится все более сложным, и только в эпоху Нового царства класс настоящих жрецов достигает такой силы и влияния, которые в конце концов стали гибельны для государства.

Храмы делались богаче, получали огромные земельные владения, и у них являлась потребность в большем количестве должностных лиц. Прежде знатные лица государства исполняли в то же время и жреческие обязанности. теперь же жрецы во множестве вступали на государственные должности, а жрецы Амона-Ра стали играть политическую роль. Жрецы нового царства подразделялись на несколько ранговых ступеней; так, жрецы Амона-Ра разделялись на пять классов первый, второй и третий пророк, или "божий служитель", "божий отец" и "чистый" (уаб).

Светский элемент в эпоху нового царства состоял, вероятно, исключительно из женщин, которые исполняли обязанности музыкантов при совершении служения богам, особенно Амону-Ра, в храмах или при торжественных процессиях.

Служебное одеяние жрецов, по исследованию Эрмана, сравнительно мало изменялось с течением времени. В древнейшее время высшие жрецы хотя и носили особые отличительные знаки их сана, но вообще жрецы по одежде не отличались от светских лиц. В эпоху Среднего царства мы видим жрецов, в противоположность светской толпе, одетыми в платья все того же старинного фасона, давно вышедшего из моды. То же было и во время Нового царства, и сверх того было общепринято, чтобы жрецы брили себе голову.

Обязанности жрецов мы можем определить лишь в самых общих чертах. Они должны были служить богу согласно правилам ритуала, устраивать праздники и руководить процессиями, приготовлять и приносить жертвы; вместе с тем они должны были, конечно, заведовать доходами храма и блюсти его интересы. На их обязанности лежало также толкование различных знамений и снов. Сам царь считался верховным жрецом всех богов страны; всюду на стенах храмов видим мы царя в стереотипном богослужебном положении перед изображениями богов, совершающего жреческую службу.

Доходы храма, на которые должен был существовать бог и его жрецы, первоначально состояли из добровольных приношений благочестивых людей; но впоследствии храмы стали мало-помалу обзаводиться недвижимой собственностью благодаря пожертвованиям царей и, вероятно, и частных лиц. Кажется, что в эпоху Нового царства щедрость народа была вполне заменена щедростью государства; цари делали колоссальные подарки своему излюбленному богу Амону-Ра, и все опаснее становилась та зависимость, в которую государство само себя ставило.

Праздников в древнем Египте было очень много; кроме больших общенародных празднеств, каждый храм имел свои собственные праздники, имевшие отношение к различным мифическим происшествиям из жизни бога; каждый храм имел свой особый календарь праздников. Кроме того, было немало поводов к установлению праздников: наводнение Нила, смена времен года, день рождения царя или его вступления на престол и т. п. Геродот особенно много говорит о факельном празднестве богини Нейт в Саисе; впрочем, подобные факельные праздники, кажется, бывали довольно часто; о них упоминается еще в текстах среднего царства.

Благочестие египтянина проявлялось не только в участии его в официальных празднествах, где он воздавал поклонение своему богу: его религиозные чувства имели чисто личный оттенок в повседневной жизни. В жилище у него было маленькое изображение его излюбленного бога или богини жатвы, перед которым он произносил свои молитвы и приносил жертвенные дары; в болезнях, если магическое искусство не помогало, он прибегал к какому-нибудь божеству, прославленному волшебством и чудесами, и после благополучного исхода болезни приносил ему благодарственную жертву или посвящал ему маленькую памятную колонку. Под священным деревом, в котором, как он знал, живет демон, он клал жертвенные кушанья; он питал глубокое благоговение к священным животным городского бога. От демонской силы, злого глаза, колдовства и болезни он охранял себя амулетами, в остальном шел с бодрым духом по жизненному пути и, хотя не без страха иногда помышлял о смерти, но зато легко находил утешение и укреплялся духом при мысли, что после смерти он, совершив последнее путешествие, будет работать в прекрасных полях царства Озириса.