|
|
Санскритское слово "дхарма" – одно из ключевых в индуистских формулировках Вечной Философии – имеет два основных значения. Прежде всего, дхарма индивидуума – это его суть, подлинный закон его бытия и развития. Но есть и другое значение этого слова – "закон праведности и благочестия". Смысл этого двойного значения ясен – то, как человек должен жить, то, во что он должен верить, и то, что он должен делать во имя своей веры – все это обусловлено сутью его природы, его конституцией и темпераментом. Индуисты и буддисты пошли гораздо дальше католиков с их доктриной призвания и признали право индивидуумов, обладающих разной дхармой, поклоняться различным аспектам или концепциям божества. В результате страны, населенные индуистами и буддистами, практически не знали кровавых преследований инакомыслящих, религиозных войн и империалистического стремления всеобщего обращения в свою веру. Справедливости ради следует отметить, что в пределах своей церковной системы, католицизм отличается почти такой же терпимостью, как индуизм и буддизм Махаяны. Теоретически, каждая из этих религиозных систем состоит из большого количества разнообразных религий, представляющих всю гамму интеллектуальных систем и паттернов поведения: фетишизм, политеизм, строгий монотеизм, поклонение священной человеческой природе аватары. Вечную Философию и чисто духовную религию, стремящуюся к обретению знания, единящего индивидуума с Абсолютным Божеством. То, что общая религиозная система терпимо относится к существующим внутри нее обособленным религиям, конечно, еще не значит, что все эти религии считаются равноценными или одинаково истинными. Индивидуум, в силу своей дхармы, может быть политеистом; тем не менее, его главной целью остается обретение знания, единящего его с Божеством, а все, сложившиеся на протяжении истории человечества, формулировки Вечной Философии дружно говорят о том, что каждое человеческое существо должно достичь и, вероятно, в той или иной степени, достигнет этой цели. Отец Гарригу-Лагранж пишет: "Каждая душа слышит доносящийся издалека один и тот же голос, зовущий ее к мистической жизни; и если бы каждая душа сумела, как ей и положено, избежать не только смертных, но и простительных грехов, если бы она, в меру своих сил, служила Святому Духу, и если бы она прожила достаточно долго, то наступил бы день, в который она обрела бы совершенство и была бы призвана в ту жизнь, которая так точно названа мистической". С этим утверждением, пожалуй, согласились бы индуистские и буддистские теологи; но они бы добавили, что любая душа, так или иначе, но, в конце концов, все равно достигнет этого самого "совершенства". Зов слышат все, но в каждом конкретном поколении есть только несколько избранных, ибо только несколько индивидуумов избирают этот путь. Но цепочка осознанных существований, плотских или бесплотных, бесконечно длинна; а потому у всякой души есть время и возможность извлечь необходимые уроки. Более того, всегда найдутся помощники. Периодически Божество "нисходит" в физическую форму: и во все времена существуют будущие Будды, которые, стоя на самом пороге единения с Познаваемым Светом, готовы вновь и вновь отказываться от благодати полного освобождения и возвращаться в бренный мир страданий и зла до тех пор, пока каждое разумное существо не обретет свободу и не перейдет в вечность.
Вполне понятно, к каким практическим последствиям ведет применение этой доктрины. Низшие формы религии, будь-то эмоциональные, активные или интеллектуальные, никогда не будут признаны абсолютными. Да, к определенным формам естественным путем тяготеют люди определенных конституции и темперамента; но человек любой дхармы не должен довольствоваться ревностным поклонением той устраивающей его несовершенной религии; он должен подняться над ней, но не отрицая свойственный ему от рождения образ мышления, поведения и чувства (что невозможно), а используя его, чтобы при помощи предоставленных ему его природой средств подняться над самой этой природой. Так интроверт "устанавливает различия ' (по выражению индусов) и учится отличать умственную деятельность эго от изначального сознания "Я". которое родственно или тождественно божественной Основе. Эмоциональный экстраверт учится "ненавидеть своих отца и мать" (то есть избавляется от эгоистической склонности любить всех без разбора и быть любимым всеми), сосредоточивает свое поклонение на личном или воплощенном аспекте Бога и, наконец, начинает любить Абсолютное Божество посредством акта, уже не чувств, но воли, просветленной знанием. Но существует и другой тип экстраверта, который не стремится любить и быть любимым, а жаждет власти над вещами, событиями и людьми. Чтобы с помощью своей природы подняться на самой этой природой, он должен пойти по пути, по которому пошел в "Бхагавад Гите" потрясенный Арджуна – по пути индивидуума, который трудится, не думая о вознаграждении, по пути. который святой Франциск Сальский назвал "святым безразличием", по пути, который через забвение "я" ведет к открытию "Я".
В истории часто случалось, что та или иная несовершенная религия воспринималась слишком серьезно и считалась добром и истиной, а не средством для достижения главной цели всех религий. Такие ошибки зачастую приводят к катастрофическим последствиям. Например, многие протестантские секты настаивали на необходимости, или, по крайней мере, желательности, насильственного обращения в свою веру. Но, как указал Шелдон, насильственное обращение – это феномен, присущий практически исключительно людям с преобладанием соматотонического элемента. Такие люди настолько экстравертны, что не замечают происходящего на нижних уровнях их ума. Если же, по какой-то причине, они начинают заниматься самокопанием, то полученные ими знания о самих себе, в силу своей новизны и необычности, обладают силой и качеством откровения, и эти люди испытывают внезапную и мучительную "метанойю" – переворот сознания. Эта смена может выразиться в обращении к религии или чему-нибудь еще, например, к психоанализу. А настаивать на насильственном обращении, как на единственном средстве спасения души, так же глупо, как настаивать на том, чтобы у всех людей обязательно были круглые лица, широкие кости и мощные мускулы. Тем людям, которые естественным образом тяготеют к такого рода эмоциональным потрясениям, доктрина, провозглашающая зависимость спасения души от обращения в истинную веру, дает спокойствие, оказывающее губительное воздействие на духовное развитие. А людей, не способных к такого рола потрясениям, она наполняет не менее губительным отчаянием. Не составит труда найти и другие примеры неадекватной теологии, основанной на невежестве в вопросах психологии. Скажем, можно вспомнить печальную историю Кальвина, церебротоника, который настолько серьезно воспринял свои собственные мысленные конструкции, что утратил всякое чувство реальности, как человеческой, так и духовной. Или, например, наш собственный либеральный протестантизм, эту исключительно висцеротоническую ересь, которая, похоже, забыла о самом существовании Отца, Духа и Логоса и уравнивает христианство с эмоциональной привязанностью к человеческой природе Христа или (используя ныне популярное выражение) "личности Иисуса", которой поклоняются так истово, словно иного Бога и не существует. Даже из чрезвычайно разнообразной системы католицизма до нас постоянно доносятся жалобы на невежественных и эгоистичных руководителей, которые навязывают вверенным им душам совершенно несоответствующую тем дхарму. Результаты подобных действий такие авторы, как Св. Иоанн Креста, называли совершенно пагубными. Итак, мы видим, что нам от природы свойственно видеть в Боге те качества, которые позволяют нам разглядеть в Нем наш темперамент; но если наша природа не найдет способа возвыситься над собой, то мы проиграли. По большому счету, Филон был абсолютно прав, когда говорил, что те, кто не могут постичь Бога, как чистую и простую Идею, причиняют вред, но не Богу конечно, а самим себе и своим собратьям.
Олдос Хаксли
Читайте далее:
Предыдущая страница: