Ню-тоу Фа-жун (594-657)

Песнь о сознании

Ню-тоу был учеником четвертого патриарха, Дао-синя, и братом в Дхарме пятого патриарха, Хун-жэня. Поскольку он покинул дом согласно наставлениям ученого наставника из школы Саньлунь ("Три трактата") его начальное образование было теоретическим. Более того, он был хорошо знаком с конфуцианской н даосской философией и китайской историей. Он также обладал большими познаниями в области медицины и даосских ритуалов. Но он предпочитал медитацию Чань и двадцать лет занимался практикой далеко в горном лесу. Дао-синь услышат о Ню-тоу и, зная, что тот еще не достиг просветления, отправился в путь, чтобы помочь ему. После достижения просветления Ню-тоу приобрел сто учеников, число которых впоследствии увеличилось до трехсот. Он часто читал проповеди о "Лотосовой" и "Праджняпарамита-сутрах". Его идеи основывались также на "Вималакирти" и "Хуаянь (санскр. "Аватамсака")-сутрах".

В "Песни о сознании" Ню-тоу объясняет, что наше сознание является изначально чистым, но если в него проникает одна мысль, чистота исчезает. Он придает большое значение методу практики, заключающемуся в наблюдении за возникновением и исчезновением мыслей. Однако на самом деле возникновение и исчезновение (буквально: рождение и гибель) мыслей в нашем сознании представляют собой род иллюзии, поскольку если предшествующая мысль остается неизменной и не исчезает, последующая мысль не возникнет и не будет уничтожена. Таким образом, изначально ни Будда, ни живые существа не имеют сознания. Но для того чтобы живые существа могли обрести состояние Будды, их иллюзорное сознание должно превратиться в отсутствие сознания.

Метод Ню-тоу подчеркивает совместное использование пробужденности (кит. син) и спокойствия (кит. цзи). Вы не должны испытывать привязанности ни к тому, ни к другому. Вначале мы должны по-прежнему опираться на своп органы чувств, чтобы наблюдать за миром, но мы не должны разрешать своему различающему сознанию испытывать привязанность к миру. Если мы избавимся от разграничений, мир, который предстает перед нашими чувствами, исчезнет. Одновременно с исчезновением мира, исчезнет и наше сознание. Когда вы достигаете этого состояния, вы по-прежнему можете вести нормальную жизнь в этом мире - на самом деле, остальные будут видеть в вас обычного человека. Единственное отличие заключается в том. что теперь ваше сознание не движется, или, другими словами, не проводит разграничений. Поэтому в "Песни о сознании" говорится о том, что истинное просветление - это отсутствие просветления, а истинная пустотность не является пустой. Не покидая "пустотности", вы по-прежнему можете проповедовать Дхарму и даже продолжать заниматься практикой. Однако теперь вы занимаетесь практикой не для того чтобы стать Буддой, но потому, что практика - это просто то, что вы делаете. Обычным людям кажется, что для того чтобы делать что-то, нужна цель, но если заниматься практикой с определенной целью всезнании, это не позволит вам достичь состояния отсутствия сознания.

Сознания природа - невозникновенье;
К чему все знания и взгляды?
Исконной нет единой дхармы;
К чему вся практика и упованье?

Приход, уход - все безначально;
Бежишь к нему, его не видя.
Не нужно делать ничего;
Все ясно, тихо, самоочевидно.

Подобно прошлое опустошенному пространству;
Узнай лишь что-то, и утратишь главный принцип;
Заполнив чистым светом мир,
Который озарен, но залит мраком.

Коль нет в сознании единства,
Все дхармы есть непониманье.
Коль так они приходят и уходят.
Есть ли нужда в подробном изученье?

Возникшие без знака созиданья,
Возникновенье - с озарением едино.
А при желании сознание очистить -
Сознанья для работы нет.

Нет озарения во времени с пространством;
Вот истина, которой глубже нет.
Но знанье дхарм - к незнанью ближе;
Незнание - есть знанье глубины.

Сознанья помощь для покоя
Недуги излечить не может.
Забвенье смерти и рожденья -
Вот Изначальная Природа.

Не истолкован высший принцип;
Он не свободен и не связан.
Подвижен и всему созвучен,
Всегда он прямо перед вами.

Нет ничего перед тобою;
Нет ничего, но все как прежде.
Не стоит мудрость упражнять;
Субстанция пустотна и темна.

Возникнув, исчезают мысли,
Начальная - одно с конечной.
Коль мысль вторая не возникнет,
Иссякнет первая из них.

В прошедшем, будущем и настоящем - ничего;
Нет Будды и сознанья нет.
Живые существа сознанья лишены;
Они из не-сознания выходят.

Между священным и обычным различая,
Они в своих крепчают помраченьях.
Лишь волос оборвав, ты с вечностью простишься.
Стремясь к реальности, об истине забудешь.

Отбросить оба - вот лекарство,
Прозрачно, чисто, лучезарно.
Не нужно утруждать себя;
Живи привычками ребенка.

За счет внимательности чуткой
Колышется воззрений сеть.
Спокойствие без созерцанья.
И в темной комнате бездвижность.

Броженья чужд, вниманья полон,
Спокоен, но и ясен дух.
Явления реальны и вечны,
Обильны, но похожи с виду.

Прийти, уйти, сидеть, стоять -
Привязан ни к чему не будь.
Ни к одному не тяготея направленью,
Возможно ли прийти иль удалиться?

Нет рассеянья, нет объединенья,
Нет спешки, но и промедленья нет.
Спокойствие и яркость - то, что есть;
Словами объяснить их невозможно.

Сознанье отчужденью недоступно;
С желаньями не следует бороться.
Пустая от природы, страсть исчезнет.
Сознанье пусть летит то вверх, то вниз.

Ни ясное, ни скрыто облаками.
Ни у поверхности, ни в глубине,
Во времена былые не было и старым;
Сегодня же оно не современно.

Сейчас оно не пребывает;
Сознание, что изначально.
Но изначально нет его:
"Начало" - настоящее мгновенье.

Всегда существовало бодхи;
Не нужно сохранять его.
А помрачении - не было и нет:
Не нужно их уничтожать.

Естественная мудрость просветленна;
Вернутся в таковость все дхармы.
Нет возвращенья, нет приятья;
Не созерцай, забудь храненье.

Не рождена заслуг четверка:
Три тела изначально есть.
Шесть чувств в свои вступают сферы;
Разграничение - не то же, что сознанье.

Нет беглых мыслей в единении сознанья,
Здесь гармоничны мириады обстоятельств,
Сознанье и природа изначально сходны;
Совмещены, но не зависят друг от друга.

Не возникая и явленьям подчиняясь,
Повсюду пребывает незаметно.
В непросветленьи просветленье коренится,
Непросветленное склоняя к просветленью,

К чему о прибыли с убытком говорить,
Хорошим называть или дурным?
Все, что сейчас активно.
Когда-то нерожденным было.

Знай, что сознанье - не-сознанье;
Болезни нет и нет лекарства.
Дела отбрось, коль помрачению подвержен;
Тому, кто просветлен, едино все.

Стремиться не к чему с начала всех начал;
Зачем тогда чего-то избегать?
Когда о демонах рассказывает кто-то,
Мы можем говорить о пустоте, но факт есть факт.
Людским сужденьям не противься;
Учи лишь прекращенью мыслей.

Когда исчезли мысли, нет сознанья;
Когда сознанья нет, нет действий.
Пустотность подтверждать не нужно;
Само есть от природы пониманье.

Рождение со смертью устранив,
Усвоит правило глубокое сознанье.
Открыв глаза и очертания узрев,
Сознание согласно с окруженьем.

Внутри сознанья окруженья нет;
И нет сознания в пределах окруженья.
Сознаньем окруженье отключи,
И оба в возмущение придут.

Когда сознание спокойно,
Не отвергает и не привлекает окруженье,
С сознаньем вместе окруженье растворится.
И с окружением рассеется сознанье.

Когда не возникает ни одно.
Покой присутствуете сиянием бескрайним.
И отраженье Бодхи возникает
В сознанья вечно чистых водах.

Заслуги - по природе - простаки:
Не видят разницы меж близким и далеким.
Ни благо, ни позор их не изменят;
Они свое не выбирают пребыванье.

Все отношения внезапно прекратятся;
Забыто все.
Подобен ночи вечный день,
И дню подобен мрак, что вечен.

С обличием наружным дурака,
Внутри сознание пустотно и реально.
Кто неподвержен окружения влиянью,
Великой силой обладает.

Нет ни людей, ни зрения:
Без зрения есть постоянный облик.
Собой проникнув все,
Всегда повсюду пребывает он.

Мышление неясность вносит,
Дух подавляя и смущая.
Сознанье пусть активность прекратит,
Ошибок станет только больше.

Повсюду - десять тысяч дхарм,
Врата открыты лишь одни.
Прихода нет и нет ухода,
Волненья и покоя нет.

Шраваков мудрость и пратьекабудд
Все это объяснить не может.
На самом деле, веши ни одной не существует;
Есть только замечательная мудрость.

Бескрайне изначальное лицо;
Его сознанье неспособно разглядеть.
Нет просветленья в просветленьи настоящем.
Нет пустоты в пустотности реальной.

Все Будды в настоящем, будущем и прошлом
На этот главный принцип опирались.
На кончик волоска его
Поместится миров, сколько песчинок в Ганге.

Не беспокойся ни о чем:
Сознанье ни на что не направляй.
Сознанье ни на что не направляя.
Узришь ты бесконечный свет.

Спокойно, без возникновенья.
В бескрайнем времени с пространством пребывай.
Что б ты ни делал, нет преград;
Приход и пребывание равны.

Спокойно мудрости светило,
Самадхи ярок свет.
Сад озарен, лишенный форм.
Нирваны город освещен.

О всех соотношениях забыв,
Дух постигаешь, веществу послушен.
Не поднимаясь с трона Дхармы,
Спокойно сну отдавшись в комнате пустой.

Тиха и безмятежна радость Дао,
Свободное блуждание в реальном.
Нет действий, нет приобретений,
Опоры нет - лишь проявления свобода.

Сознаний безграничная четверка, шесть парамит-
Все на пути единой колесницы.
Коль нерожденное сознанье есть,
Неразличимы меж собою дхармы.

Возникновенье - это не-возникновенье,
Об этом знанье дарит вечность.
Лишь мудрый это понимает,
Словами просветленье не раскрыть,

Дун-шань Лян-цзе (807-869)

Песнь о самадхи драгоценного зерцала

Дун-шань, основатель школы Цаодун, был представителем четвертого поколения в линии Ши-тоу Си-цяня. Он покинул дом в юном возрасте. Однажды он спросил у своего учителя, наставника Юнь-яня: "Кто-то сказал, что неодушевлённые существа могут проповедовать Дхарму. Если это так, то кто же сможет услышать ее?" Юнь-янь сказал: "Когда неодушевленные существа проповедуют Дхарму, ее слышат неодушевленные существа". Тогда Дун-шань снова спросил: "Наставник, Вы слышите ее?" Юнь-янь ответив "Если бы я мог слышать ее. ты бы не смог услышать моих слов". Дун-шань возразил: "Но наставник, я не слышу Дхармы. которую вы проповедуете!" Юнь-янь сказал: "Ты не можешь слышать даже ту Дхарму, которую проповедую я, и псе же ты хочешь слышать Дхарму. которую проповедуют неодушевленные существа?" Дун-шань подумал, что нее это очень странно. Он сказал себе: "Если я не могу услышать ее при помощи ушей, может быть, я должен внимать ей при помощи глаз?" Тогда он оставил наставника Юнь-яня и отправился путешествовать.

Но этот неразрешенный вопрос не покидан его сознания. Однажды, переходя реку, он посмотрел вниз и увидел в воде свое отражение. В это мгновение он понял смысл своего разговора с наставником Юнь-янем.
Слово "драгоценное" в названии этого стихотворения может быть истолковано как "вечное, неизменное и бескрайнее". Зеркалу присущ, свет; оно может направить свой свет вовнутрь, чтобы вы пробудились к восприятию своей собственной природы, или направить его наружу, чтобы позволить вам помогать другим. "Самадхи" здесь соответствует просветленному состоянию, сознанию Чань.

Центральный образ этого стихотворения - ребенок, родившийся наделенным всеми пятью органами чувств. Это означает, что непросветленный человек изначально обладает теми же свойствами, что и Будда. До Дун-шаня для школы Чань было характерно преимущественное внимание к внезапному просветлению, не знающему никакой градации. Однако oн постарался определить различные уровни, на которых находились его ученики, и использовал пятиступенчатую схему для оценки их достижений. Хотя эти пять уровней отделены друг от друга, все они имеют одно и то же основание в просветлении; поэтому нельзя говорить о том, что ученик, достигший более глубокого уровня, является просветленным, тогда как тот, кто находится на более поверхностном уровне, не просветлен. Эти пять уровней, исходящие из единого центра, взаимодействуют друг с другом.

Эта концепция взаимодействия (кит. хуэй-ху) указывает на связь Дун-шаня с Ши-тоу Си-иянем, его предшественником в третьем поколении. Для того чтобы проиллюстрировать эту концепцию, Дун-шань использует линии инь и ян из "И-цзин", в особенности триграмму ли, из которой он составляет пять комбинаций. Однако главная цель Дун-шаня - не проповедь "И-цзин", а оказание помощи людям в практике Чань.

Передавали тайно Дхарму эту
Все Будды, патриархи все.
Теперь, когда ее услышал.
Усердно сохраняй ее.

Словно серебряная чаша снега
Иль цапля под луною яркой
Они не есть одно и то же.
В смешенье видно их различье.

Значенье не лежит в словах,
Но, кто созрел, учиться может.
Лишь сделан что-то, все прошло.
Так оцени различные свершенья.

Слова отвергнуть, к ним стремиться - все ошибка.
Словно пылающий огонь, полезный, но опасный.
Лишь только к помощи прибегнешь слов,
И драгоценное зерцало потускнеет.

Оно сверкает ярко в полночь;
При свете дня его не видно.
Оно - закон, что движет вещи;
Оно поможет со страданьями проститься.

Хоть это и не путь деяний,
Оно и слов не лишено.

Как пред зерцалом драгоценным.
Взирают друг на друга отраженье с формой -
Ты - не оно.
Хотя оно есть ты.

Словно ребенок, наделенный
Пятеркой чувств и восприятий,
Оно не ближе и не дальше,
Ни возникает и не длится.

"Попо Хэхэ" -
Слова без смысла.
Ты никогда их не поймешь -
Ведь это не язык обычный.

Две "Ли" триграммы заключают линий шесть.
Взаимодействуют все линии внутри, снаружи.
Сложи - и будет их три пары;
И в лучшем случае их станет пять.

Как [пять] иссопа ароматов
Иль ваджры [лезвий пять].
Их центр гармонии исполнен.
Поет и барабанит в тот же миг.

Достигни цели, и увидишь путь.
Чтобы туда дойти, нужна дорога.
Благоприятно заблужденье;
Не следует бороться с ним.

Естественно и утонченно.
Ни просветленье, ни незнанье.
Причины и условия имеют свой черед,
Исполнены покоя, озаренья.

Оно так мало, что с безмерным слито.
Так велико, что измеренью не подвластно.
На волосок хоть отклонившись от него,
Гармонии лишишься ты.

Внезапное и постепенное есть просветленье
Чтоб заложить глубинные основы.
Когда глубинные основы ты заложишь,
Они законом станут для тебя.

Глубинных правил воплощенье есть закон.
Исконный, постоянный, но текучий.
Спокойно тело, но подвижен дух,
Как конь стреноженный иль мышь, застывшая от страха.

Их мудрецы когда-то пожалели,
И в Дхарме Будды - их освобожденье.
Верша деяния превратно,
Меж белым, черным разницы не видят.
Когда превратное мышленье исчезает,
Они Сознанье постигают сами.

Если желаешь древний путь пройти.
То древним подражать необходимо.
А завершение буддийского пути -
Есть созерцанья десять кальп.

И, словно тигр с хромою лапой,
Как неподкованная лошадь,
Поскольку есть у них изъян.
Они желают трон алмазный иль драгоценные поводья.
Но изумившись, вы поймете,
Что вы быкам подобны белым или бурым.

Хоу-и использовал свой навык,
Чтобы цель со ста шагов сразить.
Но лишь стрела попала в цель,
Кому его уменье нужно?

Как песнь затянет деревянный человек,
Танцует женщина из камня.
Поскольку это рассужденью неподвластно.
Как можем мы об этом размышлять?

Сановник служит господину;
Отцу прислуживает сын.
Он непочтителен, явив непослушанье;
Неверен тот, кто службу не несет.

В укрытье, втайне должен ты стремиться к совершенству.
Словно глупец, словно тупица;
И только если сможешь устоять.
Ты станешь средь наставников своим.