|
|
Педиатрия.
В педиатрии, как и в акушерстве, за последние десятилетия произошёл огромный технологический скачок. Технология теперь позволяет спасать огромное количество недоношенных и больных детей, которые ещё несколько лет назад умерли бы. В то же время, в связи с технологическим прогрессом возникла проблема, которая во многом напоминает проблемы, с которыми столкнулось акушерство. Создание неонатальных отделений интенсивной терапии (НОИТ) привело к возникновению особых опасностей, грозящих спасённому от смерти ребёнку. Исследования показывают, что ребёнок в изоляции растёт гораздо медленнее, но эта проблема бледнеет по сравнению с опасностью охлаждения чувств, которое иногда возникает у родителей и детей в результате насильственной изоляции. Как я писал ранее, нарушение механизма формирования привязанности может повлиять на отношение матери к своему ребёнку, а изоляция новорожденных детей в НОИТ – пример массового нарушения этого механизма. Не удивительно, что, по данным, поступившим из России, процент детей, от которых отказываются матери, гораздо выше для недоношенных, чем для детей, родившихся в срок. То же верно и для случаев насилия над детьми.
Поскольку нет сомнения в том, что эти проблемы – следствие изоляции ребёнка от матери в НОИТ, становится ясно, что решением их может быть возможность для родителей посещать своих детей, находящихся в таких отделениях. Все доступные нам данные говорят о том, что дети и матери в этом случае чувствовали бы себя лучше. Я уже упоминал в этой книге об исследовании, которое показало, что недоношенные дети, которые регулярно общались со своими матерями и получали сенсорную стимуляцию посредством поглаживания, впоследствии имели гораздо более высокие показатели при тестировании интеллектуального уровня, чем дети, которые этого были лишены. Кроме того, не существует оправдания для изоляции недоношенных и с медицинской точки зрения. Когда НОИТ Стэнфордского университета было открыто для посещения родителями, педиатры ожидали повышения уровня заболеваемости в результате инфекции. Но их ожидания так и не оправдались. На деле оказалось, что самыми усердными и старательными блюстителями чистоты, которые когда-либо переступали порог этого отделения были мамы новорожденных, что легко объяснимо, поскольку их собственные дети подвергались риску заболеть. Этот факт был зарегистрирован учёными, занимавшимися исследованием последствий политики свободного посещения.
Слишком многие медики-профессионалы, возглавляющие подобные отделения, до сих пор ставят на первое место административную строгость, а не эмоциональное здоровье своих пациентов. Как показывают исследования последнего времени, только треть неонатальных отделений в США на сегодняшний день допускают посещение детей родителями. К сожалению, ребёнок одной молодой мамы, а которой я узнал не так давно, не попал в дружественно настроенное к родителям неонатальное отделение. Он родился более чем на два месяца раньше срока и был немедленно доставлен в НОИТ, где и пребывал в изоляции в течение нескольких недель. Почти всё время, пока он находился между жизнью и смертью, его мать просидела в бездействии в холле больницы. Когда ребёнка разрешили забрать домой, матери потребовалась не одна неделя, чтобы научиться относиться к нему как к нормальному ребёнку. В таких трагедиях нет никакой необходимости. Родителей можно, и они должны настаивать на этом, привлекать к уходу за недоношенными детьми, даже если они находятся в специализированных отделениях. У меня вызывает надежду тенденция, появившаяся у педиатров, неонатологов и других специалистов, вовлечённых в уход за недоношенными детьми, приветствовать большее участие матерей в этом процессе, даже если их дети находятся в инкубаторах.
Как бы ни складывались обстоятельства, беременная женщина всегда должна иметь в виду, что ей может потребоваться кесарево сечение или что ребёнок может родиться преждевременно. Поэтому, организуя всё для того, чтобы роды прошли именно так, как она того хочет, ей следует также позаботиться о том, чтобы в случае нежелательных обстоятельств её ребёнок был помещён в такое отделение, где родители имеют право посещать детей, а обслуживающий персонал проводит согласующуюся с её взглядами политику. Если об этом не позаботиться до родов, может случиться так, что мать не сможет получить возможность общаться со своим недоношенным ребёнком. Всё, что я говорил о недоношенных детях, относится и к больным детям, в том смысле, что оба родителя должны иметь все возможности для общения с больным ребёнком. Это необходимо, чтобы укрепить привязанность родителей и ребёнка друг к другу, чтобы удовлетворить физические и эмоциональные потребности больного ребёнка, а также его родителей.
Доктор Джастин С. Колл, профессор, директор отделения детской и подростковой психиатрии в Калифорнийском университете в Ирвине, утверждает, что у шестимесячного ребёнка в ответ на такую травму, как длительная разлука с матерью, может возникнуть состояние депрессии; я, конечно же, согласен с этим. Депрессивное состояние выражается в расстройстве сна, гастроинтестинальных расстройствах, таких как отказ от пищи, рвота и понос, а также в отказе от общения с людьми. Я надеюсь, что педиатры и детские психиатры истолкуют названные признаки как симптомы эмоциональной проблемы и будут соответственно обращаться в детьми, находящимися в депрессии.
Некоторые поведенческие проблемы, появляющиеся у ребёнка сразу после рождения, могут быть предсказаны ещё во время беременности, особенно в том случае, если мать больна алкоголизмом или наркоманией. То же можно сказать и о матерях, переживших сильный стресс, как с тех случаях, которые описаны мною в предыдущих главах. К ним должно быть проявлено особое внимание в постнатальный период. То, что ребёнок выказывает неудовольствие, когда его берут на руки, постоянно плачет, плохо набирает вес, может быть показателем наличия у него эмоциональной травмы.
Гиперактивность часто проявляется ещё в материнской утробе, и мать такого ребёнка обычно говорит, что он вертелся, как веретено, не давая ей ни минуты покоя. “Если на модель гиперактивного поведения ребёнка не обращать внимания и не принимать никаких мер, как ребёнок, так и родители страдают, – говорит доктор Реджинальд С.Лури, председатель Медицинской школы в Ирвине.– Ребёнок, который не в состоянии затормозить свою физическую активность, чувствует себя беспомощным, не способным контролировать свои действия. Родители же в отчаянии от того, что им не удаётся его успокоить”. Вместо того, чтобы выписывать матери и ребёнку транквилизаторы, врачу следует побеседовать с матерью и помочь ей понять особые потребности её ребёнка, научить её удовлетворять их, а также убедить её в том, что проблема эта временная и разрешимая.
В начале этой книги я рассказывал об исследовании влияния звука сердцебиения матери, записанного на плёнку и проигрываемого в детской комнате в больнице, на поведение и самочувствие находящихся в ней младенцев. Как вы помните, дети, слушавшие эту плёнку, быстрее набирали вес и больше спали (что взаимосвязано), чем дети в контрольной группе. Почему эта практика не может быть введена повсеместно?
Доктор Мишель Клементс из Лондонского родильного дома приводит случай с ребёнком, который после трудных родов, несмотря на все стандартные медицинские процедуры по оживлению, не начинал дышать. В отчаянии она включила запись “внутриутробной музыки”, которая случайно оказалась у неё под рукой, – и ребёнок вдруг сделал первый вдох и начал дышать.
Такая же запись, выпускаемая на коммерческой основе японским учёным, применяется доктором Клементс для проверки слуха у новорожденных. Поскольку мы теперь знаем, насколько важно ребёнку слышать голос матери для нормального хода процесса образования привязанности, необходимо как можно раньше выявить, нет ли у него дефектов слуха. То же относится и к зрению. Сейчас мало кто проверяет слух и зрение ребёнка до тех пор, пока у него не разовьются действительно серьёзные проблемы в возрасте примерно полутора лет. Хотя дефекты слуха и зрения сами по себе не являются психологическими проблемами, они могут серьёзно повлиять на восприятие мира ребёнком в самом раннем возрасте и на его способность реагировать, что впоследствии ведёт к изменению отношения к ребёнку со стороны родителей и людей, общающихся с ним, на негативное. Если ребёнок не смотрит на вас или не поворачивается к вам лицом, когда вы с ним разговариваете, вы станете думать, что он странный, замкнутый, трудный и тому подобное, вы начнёте по-другому относиться к нему. Если это так и будет продолжаться, то ваше восприятие ребёнка станет сбывшимся пророчеством; ребёнок с физическим отклонением приобретёт ещё и эмоциональные проблемы. Это тот случай, который требует тесного сотрудничества педиатров, детских психиатров, аудиологов и очень внимательных родителей.
Если у вас возникло подозрение, что у вашего ребёнка может быть какая-либо проблема, поговорите с врачом. Я знаю так много мам и пап, которые не хотят “беспокоить” врача своими “надуманными страхами”. На самом же деле беспокоить врача стоит. Это его работа, и она хорошо оплачивается. Если дело касается здоровья вашего ребёнка, будьте решительны, как дракон, а не пугливы, как мышь.
Читайте далее:
Предыдущая страница: