Как правило, обычные люди не могут видеть фей. Кто же их видит? Во-первых, битан, а за битаном пашу, ясновидец. Между людьми и феями существует род завесы. Когда мы устраиваем праздник, дотрагиваемся до барабанов, заставляем говорить флейты, и когда из можжевеловых веток и лишайников гульгуль делается дым, тогда приходят феи. А после, когда нам поливают воду на лицо, они уходят.

В день, предшествующий празднику, битан ничего не ест. Он только пьет неподслащенный чай. Чай приготовляется из цветка Tilpusching, который есть на горном пастбище. Мы дышим дымом Tilpusching, мож­жевельника и Supandur, льем туда просо и превозносим Пери. Мы делаем Барайо (произносим кличи и просьбы). На эти просьбы начинают собираться феи, но еще по ночам и на удалении семидневных путешествий. Затем мы все приближаемся к тому двору, где происходит собрание. И когда наш король делает знак и говорит: поднимайтесь теперь и танцуйте — тогда мы танцуем. Так это происходит, сахиб. Мое имя Ибрагим из Алтита». (Schaefer, 1978, 157).

В марте 1975 года Там (Tham), отец кронпринца Газанфара Али, приказал Ибрагиму танцевать для него и смотреть в даль. На предсказание будущего для короля собралось множество людей. Ибрагима встречали музы­кой, аплодисментами, барабанами. Сеанс битана — это народный праздник в Хунзе. Он идет к барабану и прислушивается к его звучанию. Четыре помощника, которые должны быть наблюдателями во время его «отсутствия», во время его путешествия по небу, приходят с горной козой и сковородой, наполненной травами и ветками можжевельника. Битан выпивает крови козы, он глубоко вдыхает дым, идущий от веток. Затем барабанами гоняют его по двору крепости. После семи кругов (для него это семь шагов) его движения замедляются. Ибрагим теряет сознание. Его помощники подводят «вернувшегося» к королю. Но прежде чем он расскажет о своем путешествии, он поет песню на шина, дардисском языке, которого он в обычном состоянии не знает. В этот раз он предсказывает смерть Тама; по его словам, тот умрет в будущем году в первый день темного месяца после навру за. Годом позднее, в марте 1976 года, как было предсказано, эмир Хунзы умирает (78, 162).

Принципиально транс не отличается от глубокого гипноза, разница состоит лишь в языковом различии. То, что внушается шаманским песнопением или символами культуры, воспринимается психикой и переносится в действительность во время состояния транса. Так как внушить можно все, шаманы способны на все. Они пробегают по горящим углям, опускают руки в кипящую воду, неуязвимы для всех видов боли. Если дух какого-то животного входит в их сознание, то они перенимают его движения и поведение; если дух является беременной женщиной, то их живот вздувается; если это всезнающий бог, то шаман сам становится «всезнающим»; если это неистовое божество, шаман также становится неистовым; если в него входят шаманы других племен, он начинает говорить на других языках.

Возможности внушения неизмеримы, они затрагивают все сферы жизни, все формы духовного своеобразия, все формы поведения. Транс усиливает наши природные силы и способности, выводит наружу скрытые воз­можности. Так становится возможным пробудить утраченное воспоминание, повысить познавательные возможности в сфере языка и мастерство художника так же, как увеличить силу удара боксера и степень ловкости фехтовальщика. Раскрываются не только скрытые силы, мы получаем доступ к сфере сознания, которая находится по ту сторону трехмерного пространства, в неком сверхпространстве, доступ к иным реальностям и параллельным универсумам.

Совершенно непроизвольно применяют техники транса дети. Известны игры «верчение червя», «оказание помощи», сжимание грудной клетки своего приятеля, пока ему не становится нечем дышать, ритмичное качание детей. Дети не распространяются об этих играх. Но, если их спросить, что они при этом переживают, они ответят:

«Это так, словно я лечу», «У некоторых при этом кружится голова, но чувствуешь себя хорошо», «Это так, словно ты сходишь с ума», «Это так, словно паришь», «Я чувствую, как вокруг моего тела возникает энергия», «Это доставляет удовольствие» (Weil, 1977). Дети эскимосов играют во «впадание в транс». Они подвешивают себя за капюшоны, пока горло совершенно не перетягивается; кровь не поступает больше в голову, наступает помутнение сознания, а лицо синеет и багровеет: только тогда другие участники игры вынимают их. Пережившие это состояние утверждают, что оно очень приятно, поэтому они все время играют в эту игру (Freuchen, 1968, 157). Подобным же образом дети африканских кунг, сибирских тунгусов и непальских магар играют в трансовые игры и подражают шаманам (являющимся ключевыми фигурами родового общества) во всех их действиях. Особенно выразительны игры в транс у балинезийских детей, которые рано начинают принимать участие в больших трансовых драмах и публичных театральных представлениях. Это свидетельствует о том, что тяга к познанию состояния измененного сознания является врожденной J и столь же естественно стремление к созданию многомерного универсума сознания, в котором состояние бодрствования воспринимается лишь наряду с прочими. Альтернативные состояния сознания не оцениваются как патологические. Каждый человек проводит большую часть своей жизни в состоянии сна и сновидения. К этому добавляются дневные сновидения, обмороки, наркозы, оргазм, стресс, экстаз и, конечно, сильные проявления чувств, такие, как ненависть, ярость, ревность, злость, любовь, состояние влюбленности, шок, утомление и психопатологические состояния: психозы, неврозы и т.д. К этому добавляются еще и искусственно создаваемые за счет психоделических и наркотических средств состояния. По сути, совершенно бессмысленно говорить о том, что человек проводит большую часть времени в нормальном состоянии — совсем наоборот. Выделить из всех этих различных эмоциональных и духовных состояний одно и охарактеризовать его как нормальное — невозможно. Человеческое бытие со всех сторон открыто опыту сознания всякого рода. Мы долго движемся в континууме между сверхсознательным и состоянием ослабленного сознания. В действительности мы живем в многоликом универсуме сознания: наша психика совершает путешествие сквозь его различные зоны. Я полагаю, что задача человека состоит в том, чтобы научиться четко отделять эти состояния друг от друга, чтобы стать хозяином своих собственных «творений»; ведь даже дети экспериментируют с этими состояниями, а в шамане мы обнаруживаем мастера перемены состояний, владеющего континуумом бытия.

Лапландские колдуны просят своих родных выводить их, спустя определенное время, из состояния транса. Существует в связи с этим много историй о не вернувшихся колдунах: сыновья или жены забывали разбудить их в условленное время определенным заклинанием или забывали, как оно правильно произносится. Одного старого колдуна забыл пробудить песнопением его помощник; когда он попытался сделать это позже, старик проснулся ненадолго и сказал при этом: «Из мертвого не выйдет больше человека, если вовремя о нем не вспомнят!» Другой старый колдун был забыт в течение трех лет, только тогда его помощник вспомнил спасительные слова, а именно место пребывания его души: «В изгибе щучьей кишки, в третьем убежище!» Только эти слова были произнесены, ноги колдуна задрожали, и, не скрывая своей печали, он крикнул: «Гниющий человек ничего не может делать!» (Itkonen, 1960, 26).

К сожалению, в наше время существует тенденция либо мифологизировать измененные состояния сознания, либо дискредитировать их. И то, и другое вредно в равной степени. Как и искусственное деление на нормальное неизмененное сознание, это создает препятствия в их изучении, они трактуются как усиление всех форм восприятия, как изменение физиологических и биохимических внутренних процессов. В этом случае процесс представляется чем угодно, только не загадочным явлением, не более чем физика тела и химия духа. Столь же неверно отождествление высших состояний сознания с духовными философиями, церквями, сектами, верующими. Измененные состояния сознания относятся к естественной истории человека, их следует рассматривать в рамках деятельности сферы чувств, они имеют мало общего с религией и верой. Они суть явления физические, биологические, квазихимические, квазиэнергетические процессы, независимо от того, известны они в настоящее время или нет. Во всяком случае отождествление их с идеологиями и религиозными системами очень опасно, опасно для верующего, для ясности человеческого 1 духа. Слово «религия» и слово «спиритуализм» не должны вообще возникать в этой связи — это было бы идеологическим злоупотреблением в отношении природных условий, однако избежать этого почти не удается. Если мы хотим исследовать измененные состояния сознания, сознание в целом, мы должны отодвинуть в сторону все догмы, все традиции и этические нормы, связанные с этим вопросом на протяжении времени. Духовный опыт, столь почитаемый, хранимый и передаваемый, является ничем иным, как процессом обмена веществ, как электрическим возбуждением органической, молекулярной или клеточной основе. Внетелесный опыт, независимая от тела духовная субстанция имеют биофизическое происхождение, правда, на более высоком уровне. История духа и история природы, совпадают.

Хольгер Кальвайт - Шаманы, целители, знахари.

«КАК ПРАВИЛО, ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ НЕ МОГУТ ВИДЕТЬ ФЕЙ»

Вернуться в раздел

Читайте далее:

• Известно: эндорфины, свойственные мозгу морфины, отвечают за изменения состояния сознания...

Предыдущая страница:

• Транс как начальная форма просветления...